Человек в соломенной шляпе отрекомендовался:
— Директор московского станкоремонтного завода. Очень приятно…
Поздняков назвал себя, без удовольствия пожал руку.
— Вот пришло последнее оборудование. Полмесяца проискали, где-то под Новосибирском застряло. Теперь, кажется, начнем. А это что вы сгружаете? Неужели в ремонт?
Позднякова заело. Не спрашивает же он: «Что вы там в ящиках получили?» Но ответил:
— Пополнение.
— Вы шутите? — улыбнулся директор.
— Нет, не шучу. В новых автомобилях нам отказали, вот прислали взамен.
— Ну, знаете, — возмутился директор, — я бы на вашем месте…
— А вы будьте на своем месте, товарищ, — невозмутимо перебил Поздняков.
Танхаев от удовольствия крякнул в кулак. Директор понял, что вмешался не в свое дело, замялся.
— Простите, я не хотел вас обидеть, но зачем же уж так по-сибирски сурово?..
— Вам что-нибудь надо, товарищ?
Последнее окончательно ошарашило директора завода. Он даже отодвинулся от Позднякова.
— Мне посоветовали обратиться к вам за помощью. Видите ли, мы еще не устроились да и с помещениями тесновато, а без чугунного литья нам зарез. У вас вагранка…
— Вагранка у нас одна, а дел много.
Директор удивленно посмотрел на Позднякова.
— Но мне сказали…
— Кто вам сказал? — снова перебил Поздняков.
— В райкоме… Не понимаю: если у вас даже одна вагранка — почему бы нам предварительно не договориться? Я готов помочь вам в свою очередь абразивами, инструментами…
— Я так не договариваюсь, товарищ. Вот когда познакомимся ближе, тогда и договоримся, — отрезал Поздняков. — Впрочем, поговорите с моим главным инженером. — И зашагал к эмке.
В управлении Гордеева не оказалось. Секретарь объяснила Позднякову:
— У него большое несчастье, Алексей Иванович: пришло с фронта извещение о гибели сына… Он обещал прийти, как с женой будет лучше…
2
— Ах ты, батюшки! Да никак ты, соколик? Сослепу-то сразу и не признала. Рада-то я тебе как! Одна, как перст, сижу целыми днями. Яшенька — и тот чегой-то не балует меня, раза два и был только…
Поздняков, следуя за Романовной, прислушиваясь к ее болтовне, вспомнил Лунева: жених-то, кажись, остывать начал. Только и горел, пока лез Ольге под крылышко…
— Проходи в залу, Алешенька, а я сейчас чайку подогрею.
— Я не хочу, я сыт, няня.
— Знаю, что сыт, а чаек — он не лишний. Все ноне сытые ходят. — И ушла, оставив его одного в небольшой квадратной комнате с круглым столом посредине.
Поздняков огляделся. Ничто не изменилось. Даже блузка Ольгина, видимо накинутая ею наспех на спинку стула, висит, будто только что брошенная хозяйкой. И чудится, раздадутся сейчас внизу частые звонки, застучит под каблуками крутая лестница и войдет Ольга…