Машина остановилась. Кто-то спрашивал документы, хлопал дверцей. Через борт глянула в кузов ухмыляющаяся физиономия в солдатской пилотке.
— Эти, что ли? Ну вот, теперь самих резать будут. Трогай! — и скрылась.
Машина двинулась, затряслась, запрыгала на ухабах. Над тюками поплыли назад голые березовые и дубовые кроны.
Через час машина снова остановилась, хлопнули обе дверцы. Червинская слышала чьи-то голоса, крики.
— Где мы, Савельич?
— А кто ж его знает, Ольга Владимировна. Вроде как фронтовой госпиталь. Домишки кое-какие. Госпиталь и есть.
Заскрежетали бортовые запоры. Упал, стукнулся о колеса борт. Теперь и Ольга видела, что это был госпиталь, а полосатые тюки оказались матрацами, солдатскими одеялами…
5
Ольгу уложили на носилки, перенесли в маленький домик с печью-плитой посредине и всего тремя койками у окошек. На одной, соседней с Ольгиной, койке девушка с забинтованной головой. Вторая пуста.
— Здорово, сестрица! Где это тебя?
Ольга не видит девушки. Ее фамильярное обращение шокирует Ольгу. К тому же страшно болит голова.
— Ты что, оглохла?
— Какое вам, собственно, дело?
— Ого! А ты, девонька, чего из тебя строишь? Важная шибко.
Ольга не ответила. Вошел высокий, седоволосый военный в халате, медсестры.
— Вы Червинская?
Ольга повернула лицо, сморщилась от прихлынувшей к голове боли.
— Лежите спокойно, Червинская. Значит, это ваши документы… Аттестат. Послужной список. Рекомендация… Хирург?
— Хирург.
— Не рекомендация, а молитва какая-то… Ну-ка, что у вас там, Червинская? Марья, портянки долой! Живо!
Сестра, стоявшая возле, принялась забинтовывать раненое плечо Ольги.
— Где я, доктор? — спросила Ольга.
— В армейском госпитале. У своих, Червинская, у своих. Тут все сибиряки. Редко другая вошь заползет — и та не держится…
— Я москвичка, доктор, — превозмогая боль, сказала Ольга.
— Ишь ты? А из Иркутска…
— Заползла… из Москвы.
— Ну-ну, языкастая какая. Дарья, держи москвичку!..
После осмотра военврач приказал переодеть Ольгу, а ее успокоил:
— Пустяк, контузия. И ранка пустяк — в мякоть. Но горошину удалим. Кстати, нам тоже нужен хирург… — И уже сестрам: — Марья, Дарья, готовьте Червинскую — и на плаху!
«Ну вот и сама на стол попала, — подумала Ольга, когда все вышли из хатки. — Добрый Сергей Сергеевич! Как он сейчас там? И ведь рекомендацию какую-то успел написать… — И вдруг вспомнила последний с ним разговор, откровенную его оценку. — А может быть, он просто решил от меня отделаться? Вот этот говорит: и контузия небольшая, и рана пустяк… Надоело со мной возиться? Замечания за меня получать?..»