Вот и все. Пиши мне по адресу: „Иркутская область, поселок Заярск, потом поселок Хребтовая, Ирсеверотранс, Танхаеву Алексею.“
Алексей Танхаев».
Лешка сложил письмо, сунул в конверт, заклеил и написал адрес. Через минуту он уже спал как мертвый. Утром разбудил Лешку Иванов Ваня.
— Прощай, Леня Танхаев, уезжаю.
Лешка вскочил, сел на койке, протер глаза. Перед ним Ваня и Вовка.
— И мы уезжаем, — невесело сказал Вовка.
— Куда? — не мог сообразить Лешка: только приехали из Осетрово и опять торопятся ехать.
— Я в армию, а они, — Ваня кивнул на Вовку, — они с отцом в Иркутск. Проводишь?
Еще бы Лешка не проводил друга!
В кузовке пикапа уже лежали Ванины, Вовкины и Алексея Ивановича вещи, а возле машины стояли Таня Косова и черноглазая, повыше Тани, красивая девушка в алой косынке и новеньком шоферском комбинезоне. Лешка поздоровался за руку с Таней Косовой, а на черноглазую только небрежно взглянул, отошел к Ване.
— Леша, познакомься. Чего ж ты так? — подозвала Таня.
Девушка в комбинезоне вытерла о «концы» замасленные руки, подала правую Лешке.
— Здорово, парнище! — показала она белые как снег зубы. — Ну вот, машины любишь, а шоферов не уважаешь.
— А вы разве шофер, тетенька?
— Шофер. Вот буду на вашем «козлике» ездить.
— А это и не «козлик», а пикап! — поймал девушку Лешка.
— А его из «козлика» сделали, только кузов сменили, вот! — в тон Лешке ответила она.
Лешка усомнился, но Ваня подтвердил:
— Точно. Теперь она на нем работать будет.
— Хочешь, и тебя научу ездить? — спросила вдруг белозубая. — Вот время выберу и поучимся. А помогать будешь?
— Факт. Нет, правда, тетенька?
— Тетенька, тетенька! Тебе сколько лет-то?
— Четырнадцать.
— А мне двадцать. Ты еще в женихи мне годишься. Зови меня просто Маша.
Пришел Поздняков, и черноглазая Маша села за руль; Ваня и Вовка полезли в кузов.
— Ну, Леша, всего хорошего, — попрощался Поздняков. — Что передать маме?
— Ничего, Алексей Иваныч. Пускай за меня не боится, я ведь не маленький, правда?
Маша махнула Лешке рукой из кабины, и пикап помчался по тракту. Лешка, стоя у тракта, смотрел на сидевшего к нему лицом Ваню, но даже не помахал ему на прощанье — так все неожиданно случилось, ошеломило его. Он смотрел и смотрел, как, быстро сокращаясь, уходила в расщелину тайги маленькая машинка, увозя его учителя-друга, будто чувствуя, что встретиться им уже больше никогда не придется.
5
— А, Маша! Ну давай свою путевочку, Маша, я тебе в нее инженера впишу. В Хребтовую увезешь, — сказал старичок-диспетчер, принимая в квадратное небольшое окошко путевой лист.
— А где он, инженер-то?