— Бедновато живешь, капитан, — подтрунивали над шкипером водители. — Под ногами тысяча тонн муки, а себя голодом моришь.
— Прибедняется шкипер! Вот уедем — оладьи жрать будет!..
— Замолчь! — рявкнул на обидчика Николаев. — Чего человека зазря!
Семья шкипера молча доела ужин, освободила стол. Началась нудная процедура оформления документов. Весов нет, и поштучно кули шкипер выдавать наотрез отказался, даже не взглянув на распоряжение продснаба.
— Сам грамма не взял, вот едим, что люди из села принесли, — показал он на жалкие запасы овощей и сухарной крошки. — А у вас разговорчики такие… Счетом выдай вам — сами хапнете…
— И верно не брали, добрый человек, — вступилась за мужа женщина. — Ведь он, поглядите, кровью скоро харкать зачнет… И дочка вот от школы отстала, с нами мучается…
— Тайга рядом, а вы с голоду помираете, — вмешался было один из водителей, но Рублев знаком заставил молчать.
— Что — тайга? Куда я, дохлый-то? Да и ружья отродясь не держал… Дрова рубить — и те жена с дочкой рубят. А тут еще волков… Учуяли, паразиты, жилье… — И зашелся в кашле.
Рублев выложил на стол распоряжение продснаба и партийный билет…
— Вот, гляди, шкипер. Это твой продснаб. А это партия коммунистов. А я член ее. И вот он член… Егор, покажи свой билет человеку. И этот… И этот вот… Кому же ты верить не хочешь, шкипер? А на нас погляди — что мы, по своей охоте за мукой твоей притащились? Люди вон на ногах еле стоят, а ты…
— Не моя мука, государственная! Чего мелешь! — снова закашлялся шкипер. И задумался: уж больно убедительно говорит этот сивобородый.
Водители ждали.
— Ладно, пошли в трюм, — поднялся со скамьи шкипер.
— Вечеряйте, товарищи, а мы вдвоем, — сказал Рублев, проталкиваясь среди водителей к выходу.
Они спустились в трюм. Шкипер, держа перед собой лампу «летучая мышь», освещал Рублеву путь, плотные тугие ряды белых кулей. В проходах чистота, кули в полной сохранности — молодец шкипер! На одном из кулей Рублев заметил горстку муки, подошел ближе.
— А это что, шкипер? — показал он на горстку.
— А это… При погрузке мешок царапнули, просыпалось малость. Вот собрали…
Возвратясь в кубрик, Рублев разбил водителей на три группы: малую выгружать кули из баржи, большую — таскать кули к машинам и грузить, а самую — малую — рубить дрова для семьи шкипера.
— Зови слесарей вечерять, братцы, и за дело! — приказал он.
А Митьку Сазонова, слышавшего разговор со шкипером в кубрике, сводил в трюм, показал ему на горстку собранной с полу муки.
— Видал?
— Вижу, Николай Степанович. Скажи ж ты: сами голодные, а не взяли…