— Ну как нога, Ольга Владимировна? — Подполковник постоял, придвинул к себе табурет, но не уселся, остался стоять перед Ольгой.
— Спасибо, прошла. — Ольга, не сводя глаз с явно взволнованного лица подполковника, замерла в ожидании чего-то необычного, важного для нее. Что он пришел сказать ей? Неужели наконец то, чего столько времени втайне ждала она от этого властного, грубого, часто не считавшегося с ней человека, все более заслонявшего ей некогда дорогой образ? И не было сил уже отрешиться от этой мысли…
— Ну и славно… Ну и хорошо… — сел он наконец.
Разговор не клеился. Подполковник потеребил, завел назад пальцами шевелюру, застучал по коленке.
— Кирилл ранен…
— Кирилл?
— Командующий, — мрачно поправился подполковник.
— Вы и командующим клички присваиваете?
— Кирилл — мой друг. Мы с ним в Испании еще воевали. А клички… вы ведь тоже меня по имени еще не называли, Ольга Владимировна. — Он открыто, с ревнивым вызовом посмотрел на нее. И потупился, уставился в пол.
— Простите, Константин Петрович, — тихо сказала Ольга, оробевшая в каком-то томительном, теплом предчувствии.
Офицер вздрогнул, поднял глаза.
— Так вот, отвоевался Кирилл… Пока отвоевался. Через два часа в Москву улетает. Я от него сейчас…
Ольга молча ждала, не зная, как лучше выразить участие человеку. Не находила слов или очерствела…
— Просил вам передать… Может, с ним полетите? Сопровождающим?
Ольга вся сжалась. Все напряглось в ней. Не отрывая ищущих, полных душевной боли глаз от сникшего вдруг подполковника, старалась прочесть ответ своим мучительным чувствам: «А ты, загадочный, черствый, обезоруживший меня человек — ты-то что скажешь? Хочешь отделаться от меня? Или, жертвуя мной, угодить другу? Разве ты не знаешь, не хочешь понять, что значит для тебя эта генеральская прихоть?..»
— Так уж некому больше сопроводить вашего друга? — с нескрываемой желчью бросила ему Ольга.
— Не в том штука… — Подполковник снова тряхнул головой, но так и не решился сказать что-то главное.
Ольга ждала. Отчаяться, бросить все, вырваться из этого ада туда, где ее уже не достать, или, наоборот, пожертвовать всем: мирной институтской жизнью, диссертацией, собственной свободой — ради вот этого каменного болвана, даже сейчас не видящего ее прямого вопроса…
— Уж не фронтовая ли жена понадобилась вашему именитому другу, Константин Петрович?
Подполковник не выдержал взгляда Червинской, выпрямился.
— Черт меня с этой миссией… А человеку не закажешь. Да и Кирилл — однолюб…
Кривая усмешка застыла на лице Ольги.
— Хороша невеста — жениху времени не было, так аттестованного свата послал. А вы… товарищ сват… вы какого обо мне мнения?