Строители бросились за ворота встречать счастливцев, расспросить, убедиться в случившемся. Шутка ли, отродясь никто в Качуге не знавал такого, чтобы в тридцатиградусный мороз да заковать в лед этакую быстрину! А вскоре и вся комсомольская бригада, окруженная, оглушенная строителями, ввалилась в широченные ворота временного транзита. Михаил Косов доложил Позднякову:
— Заморозили, Алексей Иванович! Вот все, сколь нас есть, по нему прыгали, гаду!
Поздняков подозвал из толпы Житова, крепко сжал ему руку.
— Спасибо! Вы сделали огромное дело, товарищ Житов.
— Да не я, Алексей Иванович, — смутился, покраснел Житов. — Надо товарища Губанова благодарить. Это он помог нам…
— Я не знаю, кто помогал, но идея заморозить перекат принадлежит вам. Вам и слава!
Дружное многоголосое «ура» покрыло последние слова Позднякова, а в следующий момент Житов, подхваченный десятками рук, высоко взлетел в воздух.
Видела ли это из толпы Нюся?
12
Посмотреть на перекат съехались многие. Приехал взглянуть на «чудеса» и Теплов. Потопав вместе с другими по тонкому еще льду быстрины, обращаясь к Позднякову, спросил:
— А как транзит?
— Да вот… Завтра начнет принимать грузы.
— Молодец. А насчет этого — ты ловко. Мы их все заморозим. Сегодня же команда пойдет, изо всех сел выйдут люди. А что я тебе про медведя сказывал? То-то!
Поздняков тут же приказал дорожному мастеру:
— Немедленно изготовьте еще один клин: дорогу поведем по льду в две колеи. И всю трассу по Лене!
— А наледи, товарищ начальник?.. — попробовал предупредить об опасности изумленный таким решением мастер.
— Это уже не ваша забота. Как только смогут пройти тракторы — начинайте!
Весть эта о решении начальника управления спустить всю трассу на лед, бросив береговые обходы, молнией облетела Качуг. И не успел Танхаев появиться на автопункте, как его обступили водители, рабочие, вся контора.
— Да, товарищи, приказ отдан. А будут наледи или не будут — зима покажет. Обходной путь вокруг Заячьей пади на всякий случай сохраним.
— Опасно, Наум Бардымович, очень это опасно, — нарушил общее молчание завгар.
— Смелость города берет, — хитровато улыбнулся Танхаев. — А к вам особый разговор у меня. — Он взял под руку завгара, увел в сторону. — Где Воробьев?
— Дома, Наум Бардымович.
— Вызовите, верните машину ему…
— Так ведь товарищ Поздняков…
— Товарищ Поздняков знает, все знает. И стажера ему поставьте… вот того маленького, вихрастого…
— Иванова?
— Его, однако. Он, говорят, больше всех на сына Воробьева похож…
— Понимаю, Наум Бардымович. Я ведь все понимаю.
— А сам Воробьева к Позднякову привел?