— Вторая: не ленись, не то машину свою к лени приучишь.
Ваня загнул второй палец.
— Третья: знай правила уличного движения, как «Отче наш…»
После десятой заповеди Ваня спросил:
— Семен Петрович, неужто в библии такие заповеди?
— Про тебя там и одиннадцатая записана: глупых вопросов не задавай, понял?
— Понял, Семен Петрович.
Воробьев еще раз повернул Ваню и посадил в кабину.
На этом первый урок закончился.
Затем шесть дней подряд Ваня слушал, глядел и нюхал. Только на седьмой день Воробьев уступил свое место стажеру. С сияющим лицом Ваня уселся на место водителя и вытянул шею: за рулевым колесом ему не было видно ни носа машины, ни тракта. Воробьев постелил Ване тулуп. Теперь стало хорошо видно радиатор и тракт, зато ноги не доставали педалей. Воробьев тяжело вздохнул и постелил потоньше.
— Ну вот, Ваня Иванов, теперь ты, значит, водитель. Это, брат, тебе не то что какой-то там шофер. Шофер — что? Крутит себе баранку — и баста. Ему на остальное плевать. А водитель — это, брат Ваня Иванов, дело сурьезное. Водитель все должон знать: и машину, и тракт, и груз — все! Водитель в кабине сидит, а видит, как у него сзади колеса крутятся, понял? Вот что такое водитель! Потому и имя ему настоящее дали, русское имя: во-ди-тель! А ну, повтори, заповеди! — в заключение приказал Воробьев.
Еще несколько дней спустя Воробьев обрадовал своего стажера.
— Толк будет, Ваня Иванов. Каши только ешь больше.
Но про себя подумал: «Задал же ты мне, Наум Бардымович, задачу: и Рублева догони, и этого пестуна выучи. Ни тебе ростику, ни силенки… Мм… да-а!»
2
Когда они выехали на Лену, Воробьев приказал Ване остановиться. Ваня плавно затормозил на льду машину, недоуменно посмотрел на учителя.
— Вот что, Ваня Иванов. Вывертывай-ка, мил человек, карманы.
Ваня, не понимая, чего хочет от него Воробьев, стал покорно освобождать карманы.
— Все, все, парень, вывертывай. Вот так, так…
— Зачем, Семен Петрович?
— Значит, надо.
Наконец все карманы были вывернуты наизнанку, и на сидении рядом с Ваней выросла куча всяких вещиц и деталей. Воробьев стал разбирать их. Тут были и папиросы «Казбек», и винтики, и ключи, и обрывки проводов, и тряпки, и пластинки целлулоида и плексигласа, вероятно, для мундштука…
— Что это?
— Болт кардана, Семен Петрович.
— Знаю. Откуда взял?
Разрумяненный на холоду, Ваня покраснел еще больше.
— Ну?!
— У слесарей, Семен Петрович.
— Зачем?
— А как же, Семен Петрович, все хорошие шофера…
— Зачем взял, говорю? Что они, сами тебе дали?
Ваня помрачнел.
— Знаешь, как это называется?.. А это что?
— Папиросы, Семен Петрович…