— Спрашивайте.
Поздняков повел взглядом в сторону. Ниже склонились головы техотдельцев, усиленнее зашаркали карандаши, линейки «комбайнов».
— Вы любите свое дело?
— Еще бы!.. Только какое это отношение…
— Вы же хотели выслушать.
— Пожалуйста.
Поздняков медлил.
— Вы автомобилист?
— Да.
— В таком случае мой вопрос вы поймете. Вы знаете, во что обходится нам капитальный ремонт автомобиля?
— Дороговато. Почти стоимость нового.
— Верно. Представьте еще, что вы шофер. Добросовестный, честный шофер ну, скажем, какого-нибудь «ярославца». И потому, что вы отличный шофер, вы хорошо сохранили машину… Плохо это или хорошо?
— Что за вопрос? Конечно, хорошо.
— Для чего же вы ее сохранили?
Конструктор, явно напрягая внимание, растерянно улыбнулся.
— Тоже странный вопрос, простите… Я думаю, для того, чтобы она лучше и дольше работала…
— Дольше?
— Да, дольше.
— А если мне, вашему руководителю, это совсем не нужно… чтобы она дольше работала?
— Не понимаю.
— Если мне безразлично: дольше ваша машина будет работать или не дольше — как вы оцените такой взгляд?
— Очень плохо…
— Согласен, — подхватил Поздняков. — А вот есть автомобилисты, которым излишние полезные пробеги машин безразличны. И водители, подобные вам, — тоже безразличны…
— Вот вы о чем! — вдруг сообразил рыжеватый конструктор, вызвав веселый, но уже не в его пользу смешок в отделе.
— О том, с чего начали вы, — уже примирительно пробасил Поздняков.
Случай в техническом отделе не только осиным укусом отозвался в душе Позднякова, но и лишний раз взбередил его зажившую было рану. Мало, слишком мало постиг он, семиклассный грамотей, технических наук. Так и не удосужился одолеть хотя бы основы теории, не нашел времени, видишь ли, пронадеялся на свой опыт. И вот плоды…
И Поздняков снова засел за книги. Вот и сегодня прихватил домой «Детали машин», начатые им еще в Горске. И книгу о цеховом оборудовании заказал в библиотеке. Нет, не безоружным вступать ему в технический спор с Гордеевым и его обожателями.
— Знаешь, Леша, Ангара уже встала, — сообщила ему Клавдия Ивановна, едва он переступил порог.
— Не встала, а стала. И потом, чему же тут радоваться?
— Но как же… Теперь, говорят, больше уже не будет туманов…
— И только?
Клавдия Ивановна осеклась. Обрадовалась, что муж пришел раньше обычного, и самой захотелось сказать ему приятную новость, а вышло наоборот. Ведь другие-то радуются этому…
Откуда знать ей, робкой, застенчивой Клавдюше, что значит для него это: «стала»! Муж не говорит с ней о своей работе. Вот и в Горске так. Спросить самой — а вдруг ему это неприятно будет? Лучше уж молчать. Захочет, сам расскажет… Но почему молчать? Разве она не жена ему? Разве она не может спросить его, что у него на работе? А может быть, он даже ждет этого вопроса: ведь должна быть в курсе…