— Леша, у тебя все хорошо? На работе?
Поздняков спустил на пол Юрика, шутя подшлепнул его: беги к брату!
— Все хорошо, Клава. Даже больше чем хорошо. За месяц вывезли больше, чем за два по плану…
— Вот радость! — всплеснула руками Клавдюша. — Ты голодный? У меня все готово…
«Вот и наговорились, — зло думал Поздняков, моя руки. — Весь запал: хорошо? Плохо? И вот уже успокоилась… Впрочем, еще одно беспокойство: сыт? Голоден? Это, пожалуй, важнее всего… Нет, Ольге всегда было мало таких ответов. Доймет, выспросит — и мне самому полегчает. Будто гнилой зуб вытянули… Кто теперь с тобой будет, Оля? Как мне тебя сейчас надо!»…
За ужином Поздняков обронил вилку, и Клавдюша тотчас нагнулась поднять.
— Клава! Да прекрати ты наконец эти трюки!..
— Какие трюки, Леша? Я хотела тебе помочь…
Поздняков уже раскрыл рот, чтобы осадить жену, — объяснять, внушать ей, как ей вести себя, было бессмыслицей, — но заметил настороженное движение мальчиков и сдержался. Ну что ж, доскажет ей после. Дети тут ни при чем, чтобы им еще отравлять вечер…
4
С каждым днем Клавдюша чувствовала все большее охлаждение к ней мужа. Вчера тоже вернулся домой чуть ли не в полночь, сослался на усталость и, едва прикоснувшись к ужину, ушел спать. И к детям, отец — не отец, стал меньше ласков. И кровать вторую купил: спать на одной кровати, оказывается, и некультурно и вредно. А с ней, с Клавдией, и вовсе не поговорит ни о чем, не посоветуется, не спросит. А дети? Ведь любит же он их, хоть и редко подходит к их кроваткам, не поиграет с ними, как раньше, а замкнется в свой кабинет — и пишет. Что у него на уме? А может быть, болен? Может, что случилось на службе? Но что может случиться, когда во всем дворе только и знают, что расхваливают Позднякова: и такой-то он смелый да находчивый, и план-то так хорошо стал при нем выполняться, и шофера-то теперь зарабатывать стали, как никогда раньше… Нет, на службе у него все благополучно. Вот и сам говорит: план в два раза перевыполнили. Но что же тогда? Ведь и она, Клавдия, живой человек, и ей хочется хоть иногда видеть ласку…
Утром муж уехал, даже не выпив чаю. И опять рассердился. А ведь и спросила-то всего: «Ты не болен?» И дверью хлопнул, чуть стекла не вылетели…
И в душе Клавдюши что-то треснуло, зазвенело. Все валилось из рук, не приходила на ум ни одна спасительная мысль, ни одно решенье. Уехать в Горск? Но куда она с детьми поедет в такую даль, да еще не к отцу с матерью, а к больной тетке. Терпеть? Но где же взять сил сносить без конца все эти попреки, унижения и обиды?.. И как всегда, как нельзя вовремя, явилась соседка Лукина, старуха с черными навыкате глазами и хищным носом.