— Может, и так, юный гном, но я не совершаю убийств под покровом темноты, как эти глубинные ублюдки и бурильщики, мне по душе бой лицом к лицу.
Сказав это, Башфулл Башфулссон еще раз пнул лежащего стражника своим тяжело подкованным железным башмаком.
И один из самых известных и уважаемых гномов в мире протянул Магнусу руку и произнес:
— Позволь своему таланту позаботиться о тебе. Как ты сам сказал, Так не хочет, чтобы мы думали о нем, но он хочет, чтобы мы думали, так вот, пораскинь мозгами о том, как приодеться, когда снова вздумаешь навестить свою бабушку. Да и сама старушка может не оценить анк-морпоркской моды. Приятно было познакомиться с тобой, мистер Быстрые Ноги, но теперь пора бы тебе убрать отсюда подальше свою жалкую задницу, - в следующий раз меня может не оказаться рядом.
В это самое время очень далеко от Убервальда господин Гарри Король размышлял о делах на день. Он был широко известен как Король Золотой Реки, и свое состояние он заработал на обдумывании дел других людей.
Обычно Гарри был веселым человеком с хорошим пищеварением, но только не сегодня. Он был заботливым отцом и много лет без ума любил свою жену Эфимию, но только не сегодня. А еще Гарри был хорошим работодателем, но только не сегодня, поскольку его желудок надул его при злокозненном содействии палтуса, к которому фраза «Привет, давно не виделись» не могла быть применена в хорошем смысле. Его вид не понравился Гарри еще на тарелке (палтус – вообще такая рыба, которая имеет свойство глядеть на вас с укоризной), и в последние несколько часов он обдумал эту чертову штуку, созерцая содержимое своего желудка.
Проблема состояла в том, думал он, что Эфимия до сих пор помнит старые добрые времена, когда они были бедны, как церковные мыши и, как следствие, скромны в своих тратах, и эти привычки, пронизывающие их до мозга костей, очень похожи на не до конца переваренную рыбу, которая плавала где-то в районе кишечника Гарри и. судя по всему, намеревалась плавать там и дальше.
К несчастью, Гарри был приучен доедать все, что лежит перед ним, и это значило, что он доел все. Когда он, наконец, вышел из уборной, где, как ему мерещилось, чертова рыба наблюдала за ним из унитаза, он дернул цепочку с такой силой, что она оборвалась, после чего у женщины, которую он иногда называл Герцогиней, появилось к нему несколько слов. А слова частенько приводят к появлению еще большего количества слов, противные злобные маленькие слова, которые, если бы Гарри мог распорядиться, отправились бы прямиком вслед за той жалкой рыбой, с которой все и началось. Но вместо этого у него с женой началось то, что они всю жизнь называли побоищем. И, конечно, Эффи, родившаяся в соседней с Гарри канаве, могла дать ему сто очков вперед, особенно будучи вооруженной достаточно ценным декоративным кувшином. Язычок Эффи мог заставить даже уличного торгаша залиться краской, и она назвала Гарри «Королем дерьма», в результате чего Гарри сделал то, о чем никогда даже не помышлял, - он замахнулся на нее в гневе, тем более что, что кувшин, которым была вооружена Эффи, тоже было довольно тяжелым