.
Конечно, все это забудется, как всегда, и привычная гармония семейного очага вернется на круги своя. Но, тем не менее, Гарри весь день бродил вокруг своих построек, как престарелый лев. Король дерьма, ну, да, и благодаря ему улицы были чистыми, или, по крайней мере, значительно чище, чем они были до того, что можно было бы назвать правлением Гарри Короля. Он размышлял, прогуливаясь, что его работа состояла из тех немыслимых вещей, которые люди хотели бы оставить позади. И поэтому его не слишком жаловали сливки общества. О да, он был сэром Гарри, но он знал также, что Эффи действительно хотелось бы отказаться от этого зловонного бизнеса.
«В конце концов, - говорила она, - ты и так богат, как Креозот. Разве мы не можем найти еще какое-нибудь занятие – то, что люди хотят, а не то, что им необходимо?»
Вообще-то, Гарри не был очень уж хорошим философом. Он гордился тем, чего достиг, но крошечная его часть соглашалась с Эффи в том, что для него найдется кое-что получше, чем шакша[7] и наблюдение за тем, чтобы городские нужники не переполнялись. Конечно, кто-то должен был делать это, но не обязательно, чтобы это делал именно Гарри. К тому же, он платил уборщикам и ныряльщикам выгребных ям, а еще была целая армия гоблинов, которые как никто другой справлялись с грязной работой. Сейчас, подумал он, ему нужно занятие, достояное мужчины, но при этом не отвратительное.
С отсутствующим видом он уволил последнего своего адвоката, гнома, которого он застукал на горячем, когда тот запустил в кассу свои маленькие грязные пальцы, и даже обошелся при это без традиционного спускания паршивца с лестницы.
Гарри бродил в необычайном унынии, стараясь успокоить нервы. На границе своих владений он настолько пренебрег опасностью, что втянул воздух полной грудью. Ветер дул с Пупа, и Гарри уловил новый запах, мужественный, целеустремленный запах, запах, готовый занять свое место под солнцем, и этот запах сулил перспективы.
Отношения между Мокристом фон Губвигом и Ангелой Красотой Добросерд оставались крепкими и счастливыми, возможно потому, что они подолгу не виделись. Она была занята управлением Великим Путем, а он имел дело с Банком, Почтамтом и Монетным двором. Что бы там ни думал лорд Ветинари, Мокристу было чем заняться в этих организациях, а именно, по его собственному выражению, ему приходилось держать все под контролем. Все работало, пусть не очень хорошо, но работало. Мокрист считал, что этим он обязан тому, что в Банке, Монетном дворе или Почтамте его знали исключительно как мистера Банка, Мистера Почтамта или мистера Монетного двора.