И сквозь общий гул прорывались отдельные звуки. Громкие голоса, крики и лязг оружия перемежались со случайными воплями и гномьими проклятьями, которые, как известно, живут своей жизнью. Ниже они столкнулись с Аэроном, который поджидал их с запятнанным кровью мечом. Он заметил взгляд Мокриста и пожал плечами:
— Это был глубинник. Он яростно сражался, но в конце концов, поддался; видимо, предпочел смерть позору… так что я оказал ему услугу. – Последняя фраза была более выразительной, чем что угодно другое, слышанное Мокристом ранее.
Аэрон повернулся к Рису и отрапортовал:
— Имело место некоторое расхождение во взглядах, Ваше Величество. – Он указал на нескольких гномов, которых спешно перевязывали в чем-то наподобие импровизированного полевого госпиталя, только без поля.
Мечи, молоты и топоры были наготове, пока Король шествовал вперед, пока не достиг огромной пещеры, которая, видимо, была главным залом.
Когда они прошли через портал, Мокрист остановился, пытаясь получить представление об этом подземном пейзаже, освещенном факелами, огромными люстрами с мигающими свечами и чанами с извивающимися червоньками[85] в углах. Здесь был свет, но свет, который каким-то образом договаривался с глазами. Вы могли видеть, но то, что вы видели, было мраком.
— Что ж, война кончилась, - сказал Ваймс, неожиданно оказавшись рядом. – И даже без серьезных потерь, кроме как со стороны глубинников. Это война гномов с гномами: чертовски много крика, плевков и обвинений, прямо как кошки, но таковы гномы. Они не такие глупые. Мешки бравады и бряцание оружием, но на самом деле никто не хочет пострадать. Вы сражаетесь, надеясь получить маленький, шикарно выглядящий шрам, который можно будет потом показать своим детям, хотя, когда дело доходит до такого - гном против гнома, все как-то улаживается.
Ваймс пыхнул сигарой.
— Имейте в виду, если бы гном выступил против тролля, тут все было бы залито кровью. В целом, это как таверны Анк-Морпорка субботним вечером. Каждый полон отваги, показной лихости и пива. Слишком много пива. А потом – много стонов, пока они не увидят свет.
На самом деле, Мокрист видел неподалеку небольшие группы гномов, некоторые из них были перевязаны, а позы свидетельствовали, что война, если и не закончилась, то была приостановлена для передышки и, возможно, приличной выпивки. Молодые гномы обносили кувшинами раненых и обиженных. И один за другим гномы вставали, пожимали руки ближайшим соседям и наобум переходили к другой группе, где, возможно, будут сидеть и болтать, рассказывая о промахах и победах, проводя время в пьяном хвастовстве. Мало-помалу, нормальное гномье поведение возвращалось в Шмальцберг.