Когда Валентина спрыгнула с лошади, ей показалось, что конюх, подхвативший ее лошадь под уздцы, был очень мрачен и озабочен.
— Александра! Сандра! Ты где?!
Наверху она приостановилась перевести дух, и тут сестра вышла из своей комнаты.
— Он здесь, — сказала она. — Зайди ко мне и прочти сама.
Она протянула Валентине газету с новостями. Она была недельной давности — ровно столько потребовалось верховому, чтобы он довез ее из Варшавы в Чартац. Посыльный претерпел при этом немалые муки, обедая в крестьянских харчевнях по дороге.
— «Армия императора Наполеона стоит всего в пятидесяти километрах от Москвы, где их ожидают отборные русские войска под началом генерала Кутузова для решающей битвы. Французские войска потеряли тридцать тысяч человек, учитывая лишения, которым они подверглись в России, а русские потеряли пятьдесят тысяч человек…»
Валентина бросила газету на пол и закрыла лицо рукой.
— Боже мой… Боже мой… — всхлипывала она. — Тридцать тысяч… Сандра, я уверена, — он среди этих тридцати тысяч!..
Она с рыданиями упала на козетку.
— Не будь так чувствительна, милая моя, — Александра погладила ее по руке и подняла с пола выпавшую газету. Ей было очень жаль Валентину, которая уже три месяца все ждала новостей из России, но никак не могла дождаться главной… Все эти три месяца Валентина изнывала в ожидании вестей о войне Наполеона в России и засыпала, измученная тревогой о любимом человеке. Каждое утро Александра, входя к ней, заставала ее в слезах, и все эти слезы были бесполезны для того, кто обещал вернуться, но имел так мало шансов для этого… Александра пыталась подшучивать над нею, укорять за нехватку простого здравого смысла… Но теперь она поняла, что ее страдающая сестра уже не способна внять никаким доводам разума. Ничего не оставалось делать, как только смягчить ее боль постоянной заботой. Слова Александры о том, что де Шавель — единственный мужчина для таких женщин, как Валентина, уже начали, казалось, сбываться. Она так влюбилась в полковника, как никогда и представить себе не могла Александра, с ее скептическим отношением к мужчинам и к жизни вообще. Такая длительная страсть ее сестры в отношении полковника де Шавеля очень ее раздражала. Но что-то, что заставляло в любви жертвовать, и жертвовать ради кого-то чем-то своим собственным, заставляло и Александру с неясным уважением относиться к этому виду безумия, особенно если оно коснулось ее сестры. Но сама она не могла себе представить, что станет хоть капельку страдать из-за мужчины. В глубине души она желала его смерти, чтобы он, так неосторожно вошедший в душу ее сестры, не превратился бы вдруг в реального человека, земного и сильного, который заберет ее с собой…