— Ему не хватает мужества, — прямо заявила Соланж вскоре после своего приезда в Штаты. Дело было в три часа утра, во время одного из их с Сэмом «ужинов». — Кишка тонка, — она победно улыбнулась, гордясь тем, что вспомнила нужное выражение, и продолжила: — Ему не хватает… пороху… и сердца…
— Ну что ты, у Артура доброе сердце, — защищал друга Сэм. — А насчет мужества — да, он подрастерял немного по сравнению с тем, что было во время войны. — Ему не хотелось уточнять, что Артур под каблуком у мамочки.
— Вот-вот, — согласилась она. — Не хватает мужества. Ему следовало бы либо жениться на Марджори, либо сказать ей «до свидания», либо, — злорадно добавила она, — поколотить ее. А маме сказать «дерьмо».
Сэм расхохотался. Они с Соланж прекрасно ладили — и в постели тоже. Одинаково смотрели на множество вещей. У Соланж было золотое сердце, она была безгранично предана мужу и даже выказывала живую симпатию к Артуру, коль скоро он так много значил для Сэма.
Артур стал шафером на их свадьбе, состоявшейся в Сити-Холле через три дня после прибытия Соланж в Америку. Он и помог им быстро оформить необходимые документы. Соланж называла его старшим братом и при этом обращала на него ласковый взгляд огромных зеленых глаз; в такие минуты у Артура был такой вид, будто он без колебаний отдаст за нее жизнь.
В конце концов Марджори добилась своего, и весной сорок шестого они сыграли «скромную свадебку» в Филадельфии, ее родном городе. По мнению Сэма, Артур сменил одну стерву на другую, но он поделился этим соображением только с Соланж. Мать Артура была слишком слаба, чтобы поехать на свадьбу. Сэм и Соланж тоже остались дома — по той простой причине, что их не пригласили. Артур без конца распинался: мол, это «вечеринка в тесном семейном кругу… далеко ехать… столько неудобств…» и тому подобное, но Соланж вычитала в газете, что за венчанием в церкви Святого Петра последовал банкет в «Филадельфия-клаб», на котором присутствовали пятьсот человек. Артур молил Бога, чтобы эта газета не попалась на глаза Уоркерам.
— Не очень-то красиво с его стороны! — Соланж переживала не за себя, а за Сэма, но тот отнесся к этому эпизоду на удивление снисходительно:
— Это все Марджори.
Поведение Артура лишний раз подтвердило мнение о нем Соланж как о человеке, у которого «кишка тонка». Сэм боялся, как бы Марджори вообще не разрушила их дружбу.
Его опасения имели под собой основания. Правда, друзья по-прежнему частенько ужинали вместе — иногда в присутствии Соланж, — однако Марджори упорно игнорировала эти дружеские сходки. Украсив палец обручальным кольцом, она без обиняков заявила, что поступает в юридический колледж и в ближайшие годы не собирается заводить детей. Артур долго не мог оправиться от удара. Сам-то он только и мечтал что о детях, и до свадьбы Марджори всячески подогревала в нем такую надежду.