У Сэма с женой хватало своих забот. Соланж была все так же влюблена и всеми силами поддерживала стремление Сэма стать артистом. К осени сорок седьмого года она знала наизусть чуть ли не каждую из идущих на Бродвее пьес, при каждом удобном случае пробиралась на репетиции, не пропускала в газетах ни единой театральной рецензии, а главное — ни одного объявления о вакансиях. Сэм прилежно занимался в школе сценического мастерства и, следуя указаниям жены, ходил на прослушивания.
Их совместные усилия принесли плоды скорее, чем они ожидали: сразу после Рождества. Сэм получил большую роль во второразрядном театре и с блеском сыграл ее. Последовали исключительно хвалебные отзывы в прессе. Его заметили критики. Пьеса продержалась в репертуаре четыре с половиной месяца и оказала ему неоценимую услугу.
Летом Сэм отправился на гастроли в Стокбридж, штат Массачусетс, и раз уж он оказался в тех краях, решил повидаться с сестрой. Он испытывал легкие угрызения совести: ведь за три года, проведенные в Штатах после окончания войны, он не сделал ни единой попытки разыскать ее. Соланж постоянно корила мужа за недостаток родственных чувств. Это длилось до знакомства с Эйлин и ее мужем, отставным матросом Джеком Джонсом. Тогда только она поняла, почему Сэм упорно избегал встреч с сестрой.
Джек тотчас обрушил на новоявленных родственников поток сальных анекдотов. Сама Эйлин большей частью помалкивала и скорее всего была под градусом. Джонсы жили на грязной улочке на окраине Бостона. У Эйлин были белые волосы с черными корнями, а платье так обтягивало фигуру, что она могла бы на себя вообще ничего не надевать, очевидно, это устроило бы ее супруга. Трудно было поверить, что между этой вульгарной женщиной и Сэмом существовала кровная связь.
Покинув гостеприимное жилище Джонсов, Сэм и Соланж испытали невероятное облегчение. Сэм с наслаждением вдыхал свежий воздух и виновато поглядывал на жену.
— Вот, дорогая, теперь ты знаешь, что из себя представляет моя сестра.
— Что с ней случилось? — искренне недоумевала Соланж. Сама-то она с годами становилась все красивее и даже ухитрялась прилично одеваться. Ее часто принимали за актрису или преуспевающую модель.
— Она всегда такой была, — ответил Сэм. — Мы сроду не ладили между собой. Откровенно говоря, я ее терпеть не мог.
— Жалко, — вздохнула Соланж, но облегчение перевесило все прочие чувства.
Оба понимали, что Эйлин — небольшая утрата. Зато остро чувствовали, как становятся все более тонкими дружеские узы, связывавшие их с Артуром. За все лето он лишь однажды навестил Сэма во время гастролей и был поражен его блестящей игрой на сцене. Само собой, он принес подобающие случаю извинения за Марджори, которая «безумно сожалеет», что не смогла поехать вместе с ним, но ей понадобилось срочно навестить родителей в их летнем коттедже в окрестностях Филадельфии. Осенью она поступила в Колумбийский университет, на юридический факультет, и собиралась летом отдохнуть на всю катушку. Соланж с Сэмом не задавали лишних вопросов.