Даже смертельная болезнь не смягчила Эйлин, не пробудила в ней добрых чувств или хотя бы элементарной признательности к племяннице. Она принимала заботы Хилари как должное. Когда ей казалось, что девочка проявляет недостаточное рвение, она угрожала ее поколотить. Впрочем, теперь это были пустые угрозы. Хилари по-прежнему ненавидела тетку. После их приезда во Флориду Эйлин протянула полтора года и умерла, когда Хилари исполнилось двенадцать. В свои последние мгновения она впилась в племянницу взглядом, словно стараясь что-то сказать, но Хилари не поручилась бы, что это не очередная гадость.
В каком-то смысле смерть Эйлин принесла девочке облегчение, но в чем-то ее жизнь усложнилась. Теперь ей не нужно было ни за кем ухаживать. Зато приходилось все время быть начеку — подальше от Джека и женщин, которых он приводил домой. После смерти Эйлин он прямо объявил Хилари, что она может оставаться под его кровом до тех пор, пока не начнет причинять ему неудобства. И пусть она разберется в теткиных вещах — что-то возьмет себе, а остальное выбросит на помойку. Он не хотел, чтобы что-либо напоминало ему об Эйлин.
Хилари долго тянула с этим, страшась прикасаться к вещам умершей — словно Эйлин могла встать из гроба и покарать ее. Наконец осмелилась. Отнесла платья на церковный благотворительный базар, выбросила дешевую косметику. Она намеревалась выбросить и нижнее белье, но вдруг заметила среди старых чулок и поясов что-то завернутое в кусок материи. Хилари решила проверить, нет ли там чего-нибудь важного, и обнаружила десять тысяч долларов, преимущественно мелкими купюрами. Ясно было, что Эйлин прятала их от мужа.
Хилари долго сидела, вперив взгляд в сверток, и в конце концов сунула его себе в карман, а ночью спрятала среди своих вещей. Эти деньги очень пригодятся ей в тот день, когда она убежит, чтобы разыскать Александру и Мегану.
Весь следующий год Джек практически не замечал ее присутствия: был слишком занят, волочась за женщинами со всей округи. Он несколько раз терял работу, но потом без труда находил новую. Ему было все равно, чем заниматься, лишь бы иметь крышу над головой, бабу в постели и полдюжины бутылок пива в холодильнике.
Однако когда Хилари исполнилось тринадцать, он начал обращать на нее внимание. Постоянно ворчал, требовал одно, другое, третье, придирался к недостаточной, по его мнению, чистоте в доме, а когда приходил ужинать — не особенно часто, — с отвращением отзывался о приготовленной пище. Его раздражала ее манера одеваться: платья мешковаты, юбки слишком длинны.