– Достаньте её! – скомандовал спаниель.
Регина без колебаний кинулась в воду и, высоко держа голову, стала грести маленькими лапками. Её брат осторожно подошёл к кромке воды и с опаской поглядел на Пятнистого и Полосатика.
– Чего ты ждешь, сынок? – спросил старый кунхаунд.
– Маму… – ответил Руфус.
– Всё будет хорошо, малыш, – дёрнула хвостом Полосатик. – Если она узнает, я возьму ответственность на себя.
Над головами у скунса и старого пса среди ветвей устроилась Тиффани.
– Ты уже уехал из города, да к тому же так далеко, – обратилась она к щенку. – Ныряй! Так поступила бы Серебряная Бандитка!
С пруда донёсся голосок Регины.
– Уф, почти достала! – пропыхтела она.
Больше Руфуса убеждать не потребовалось. Он плюхнулся в воду, тявкнул и поплыл за сестрой.
Тиффани бросила пучок листьев в Снежинку:
– А ты что? Тоже боишься?
Кошечка недовольно глянула на енотиху и медленно подошла к пруду. Она потрогала воду лапкой один раз, другой, зашипела и попятилась.
– Они такие смешные, эти детёныши, – сказал Крепыш.
Гизмо завиляла хвостом:
– Когда я была маленькой, плавание казалось мне самым опасным занятием. И я не могла дождаться возможности искупаться!
– А я нет, – признался Крепыш. – Если бы мне сказали, что я буду нырять в пруды, реки, водосточные канавы и океаны, я никогда не покинул бы дом ветеринара.
Макс, виляя хвостом, посмотрел на своих друзей:
– Смело заявляю: мы теперь опытные пловцы.
Пока Чак продолжал тренировку, Макс добрался до лежавшего под деревом мешка с шариками и наелся досыта. Когда потребности желудка в еде и тела в отдыхе были удовлетворены, пёс почувствовал прилив сил и вспомнил о главном: нужно добраться до стены и найти доктора Линн, а также вожаков своей стаи, прежде чем его вновь настигнет Дольф. Он почти забыл о волках, но они не перестали представлять угрозу.
– Как ты, Макс? – спросила Полосатик, когда лабрадор подошёл и лёг рядом с ней и Пятнистым.
– Полон благодарности и рад, что мы едем на поезде и отдыхаем, а не сбиваем себе лапы.
Пятнистый посмотрел на красный, как яблоко, паровоз, блестевший под ярким утренним солнцем.
– Для игрушечного поезда это очень мощный локомотив, – отметил старый кунхаунд. – Мне больше нравятся запах и звуки паровоза, которым управлял вожак моей стаи, но, похоже, электричество работает не хуже.
– Кстати, об электричестве, – сказал Макс. – Я хотел расспросить тебя поподробнее о стене.
– О чём, например?
– Это просто стена посреди пустыни? Есть там рядом какие-нибудь здания? Или другие препятствия?
– Ну, – кунхаунд положил голову на лапы, – там есть три преграды, которые нужно иметь в виду. Во-первых, это забор из ячеистой сетки с колючей проволокой поверху, как у изгороди, которая идёт вдоль рельсов. Под ней легко пролезть. Потом участок дороги, ведущий к металлической стене. Она высотой в три человеческих роста, если люди встанут один другому на плечи, и вглубь земли тоже уходит. У нас с Горошком ушло много дней на то, чтобы сделать подкоп, часто нам приходилось останавливать работу и прятаться, когда ворота в ячеистом заборе отворялись и внутрь въезжали грузовики.