– Это не только твое решение! – закричала Мария. – Мне они не верят. Ты слышала слова Изабель. Она придет за мной. Почему ты не хочешь защитить меня так же, как Макса?
Лиз услышала надрыв в голосе Марии. Она оказалась между лучшей подругой и… кем? Кем был для нее Макс, если задуматься? Две недели назад она сказала бы, что он – просто партнер по лабораторным заданиям и приятель. Тот, кто был в ее жизни многие годы, но не играл в ней такой уж важной роли. Все сильно изменилось, и очень быстро.
– Конечно же, мне не все равно, что с тобой случится, – ответила Лиз. – Но ты делаешь из мухи слона. Никто тебе не навредит, обещаю.
– Ты не можешь этого обещать, – настаивала Мария. – Ты не знаешь. После школы я пойду в офис Валенти, со мной ты или нет.
– Я с тобой, – тихо сказал Алекс. – Прости, Лиз, но я должен.
«Я не смогу их остановить, – поняла Лиз. – Никакие слова не помогут. Что мне делать? Если расскажу Максу, не знаю, что произойдет. Майкл и Изабель и правда могут отправиться за моими друзьями, и вряд ли у Макса получится их отговорить. Но если я ничего не сделаю, Валенти придет за Максом, Изабель и Майклом. И, скорее всего, убьет их».
Она не хотела выбирать, но не знала, что делать дальше.
– Макс, иди сюда, присядь к нам, – позвала Лиз.
Макс повернулся и увидел Лиз, Марию и Алекса, обедающих на траве в центре площадки. Он видел по ауре Марии, что она так же расстроена, как и вчера, может, даже больше. Темно-серый смешался с бурлящим грязно-зеленым цветом ее ауры.
Но пока он шел к ним, его взгляд притягивала аура Лиз, полная стольких цветов, что больно было смотреть. Здесь были и болезненные желтые подтеки страха, и алые пятна ее ауры, когда она злилась. Также присутствовали серые завитки волнения и смущения. А через все проходила паутина темно-фиолетового. У мамы была такая паутина, когда умер его дедушка, – знак глубокой печали. Лиз подвинулась, и Макс сел рядом с ней. Он не знал, что сказать. Нужно ли ему просто, как обычно, болтать за обедом: кто-то услышал, что Джоанн Окли тошнило в туалете утром, и теперь все думали, что она беременна; в ту ночь ожидался рейд на Гуффман Хай, чтобы вернуть талисман Олсен Хай; Дуга Хайсингера отправили домой за то, что он оделся в школу как Мэрилин Мэнсон. Макс не был уверен, что справится.
– Э-э-э, какой, вы думаете, у меня будет следующий список? – спросил Алекс. – Я думал про альтернативное использование пенсов, ну, знаете, потому что они практически бесполезны, и… – Его голос затих.
«Алекс чувствует напряжение между Марией и Лиз», – понял Макс. Не нужно видеть их ауры, чтобы понять, что с обеими что-то не так. Аура самого Алекса не очень-то хорошо выглядела. В ней было что-то желтое и маслянисто-жирное.