– Когда я увидел тебя, сразу понял, что мы с тобой…
Слова «созданы друг для друга» они произнесли хором.
В мыслях Дайнека вовсю издевалась над Щелкунчиком, разрываясь от желания произнести вслух то, что думала.
В конечном итоге в ресторане Дайнека не узнала ничего, что могло бы прояснить ситуацию. Только поэтому согласилась поехать к Щелкунчику в гости. Она-то стремилась выяснить хоть что-то о гибели Нины, Щелкунчик же явно надеялся на интим.
Квартира, куда они приехали, располагалась на первом этаже старинного дома. Решив, что необходимость в ухаживании отпала, Щелкунчик завел ее в спальню и промолвил голосом человека, уставшего от удовольствий:
– Раздевайся…
По сценарию, Дайнека должна была быстро раздеться. Но вдруг захохотала, как сумасшедшая. Щелкунчик, понимая, как глупо выглядит, поначалу сник. Потом схватил Дайнеку за плечи и начал ее трясти, жалобно повторяя:
– Обещай мне, что никто об этом не узнает… обещай, что никому не расскажешь…
Дайнека старалась не смотреть на него, до такой степени он был жалок. Она нисколько не испугалась, а скорее жалела его.
– Обещай мне, обещай…
И она пообещала.
Когда, прощаясь, они стояли у двери, Щелкунчик, заискивая, посмотрел ей в глаза:
– Может, ненадолго останешься? Потом отвезу тебя, куда скажешь. Стыдно мне… Я осел.
– Да ладно.
– Ты не обиделась?
– Нет, – ответ прозвучал вполне честно.
Его лицо расплылось в милой улыбке. На глазах он превращался в симпатичного, не очень искушенного в любовных делах мальчишку. Таким он нравился Дайнеке больше, поэтому она согласилась ненадолго остаться.
Они прошли на кухню. Щелкунчик включил чайник, достал из холодильника закуски и бутылку вина:
– Никогда не знаешь, на чем срежешься. Думать приходится… – сказал он.
– Думать – это полезно.
– Наверное, ты считаешь, что я болван?
– Да нет, что ты… – Дайнека запнулась, припомнив, что минуту назад продекларировала свою честность.
– Уверен, что именно так тебе и охарактеризовали меня. Я прав?
Щелкунчик отступил, как будто разглядывая в ней то, чего раньше не замечал.
– Отстань. Где же твоя жена? – наобум спросила Дайнека.
Щелкунчик невесело улыбнулся и налил себе вина. Потом, спохватившись, вопросительно посмотрел на Дайнеку.
– Только чай, – покачала та головой.
– Когда уходит мужчина, говорят: «Муж, объелся груш». Интересно, а что говорят, когда уходит жена?
– Не знаю, – печально отозвалась Дайнека, ей вдруг вспомнилось, как из дома ушла мама. – Она полюбила другого человека?
– Типун тебе на язык! – всполошился Щелкунчик и выпил вино. – Просто я – ужасная скотина.