— Барин…. — чьи-то пальцы прикоснулись к моим губам.
— Барин… — я почувствовал легкий цветочный аромат. В темноте кто-то прикоснулся ко мне щекой. Вздрогнув, я открыл глаза. Никого! Вдруг, чьи-то ладони закрыли мне глаза. Нежный шепот, словно дуновение лесного ветерка спросил:
— Заблудился, барин?
— Кто здесь?!
— Тише, барин, тише… — из темноты вынырнула Ксана, — зверя лесного накличешь, тише! Иди за мной!
Я снова был будто под её гипнозом. Она вела меня за руку по ночному лесу около часа, внезапно выведя на широкую, залитую светом луны поляну.
— Пришли. — Прошептала она мне на ухо. — Здесь нам ничего не грозит, Иди скорей сюда.
Я не сразу заметил землянку. Узкий проход и крохотная комнатка, выстеленная соломой и лапником.
— Здесь до утра подождем. — Девушка зажгла свечу. В тусклом свете свечи едва можно было разглядеть её профиль, стройную фигуру и венок из каких-то полевых цветов на её голове.
— Как ты тут оказался, барин?
— Я за тобой пошел… — я присел на лапник, застеленный соломой. Было мягко и уютно. — Я думал, ты в озере утонула!
— Так ты следил за мной? — Ксана поставила свечу в выемку в стене землянки и села рядом со мной. Её близость волновала меня.
— Ну не то чтобы следил… мы с Анисимом охотились. Я лежал в шалаше, а тут ты.
— Счастливчик ты, барин, мы, ворожеи, страсть как не любим, когда за нами подглядывают. Я ведь не разглядела, что это ты, а леший тебя чуть в самую глубь чащи не завел. Звери дикие могли разорвать. Перед ними я бессильна. А здесь в землянке ночь скоротаем, тут вокруг нее охранные заговоры зверя близко не подпустят.
— Бред какой-то! Какой леший! Какие ворожеи! Какие звери! Ты объясни, как ты из омута выбралась, я ж своими глазами видел, как ты в него провалилась!
— Из омута?
— Ну да — там под водопадом глубоко — ты же туда провалилась!
Она расхохоталась:
— Со страху, барин и не такое привидится.
Потом вдруг посерьезнела:
— Не даром ты за мной следил, признавайся.
Изящная фигурка Ксаны придвинулась ко мне так близко, что дух перехватило. Её венок касался моей головы. Она провела рукой по моей щеке.
— Не там ты, барин, где тебе кажется. Здесь все взаправду, и все так, как я тебе говорю. Не выдумка это — это явь. Я — потомственная ворожея, ворожеями были мать моя и бабка, и прабабка, и её прабабка, и так, сколько себя род людской помнит. Не ведьмами, не колдуньями, — ворожеями. Заговором и молитвой могу любую хворь вылечить, вижу прошлое и будущее. Знаю то, чего другие не знают.
— И что же ты знаешь?
— Про тебя, барин, все знаю, про барыню твою. Верь мне, барин, не в придуманном ты мире в настоящем. Здесь все настоящее.