— Андрей! — Она закричала во весь голос. Истомин не слышал её. Андрей! Андрей! Она кричала все громче!
— Андрей! — с криком она села на постели.
— Ну, ну, хорошая моя, — Илья погладил её по голове и придал к себе, — это бывает, ничего, успокойся, он сейчас в безопасности, дома.
— Прости меня, это тоже моё проклятье, я кричу каждую ночь. Мне опять снился кошмар. Не подумай, пожалуйста, я не думала о нем сегодня совершенно, мне было хорошо, так хорошо с тобой. Я была сегодня с тобой, — не с ним — с тобой, только с тобой, и душой и телом. Мне нужен ты, — только ты.
— Илья улыбался и смотрел на неё с нежностью.
— Ты думаешь я не чувствовал, — меня очень трудно обмануть. Я знаю, что ты была искренна этой ночью. Мне тоже было с тобой очень, очень хорошо. Спи… Еще пара часов до рассвета.
— Я не могу!
— Почему?
— Что маменька скажет? Я думаю она сходит с ума.
— Приготовься что-нибудь соврать. Думаю, прием у Семенова закончится только на рассвете, можно будет придумать что-нибудь.
Юлия смущенно уткнулась ему в плечо:
— Я такая голодная!
— Сейчас мы утолим твой голод и в прямом и переносном смысле.
Он снова окутал её лаской и нежными поцелуями, и она провалилась в глубокий любовный омут.
* * *
— У тебя же сегодня выходной? — Юсупов с удивлением смотрел на Юлию, вошедшую к нему в кабинет, — зачем же ты, после такой ночи, ты же не спала!
— Ты тоже! Я не могла не прийти, я хотела тебя видеть.
— Я тоже, поверь, но я бы обязательно приехал к тебе вечером.
— Я хотела тебя видеть прямо сейчас! И к тому же я спала почти весь день. Скоро конец твоей работы и я заберу тебя и увезу. Ну, а завтра, как обычно — снова на работу.
— Ты никогда не останавливаешься! — Илья подошел к ней и нежно поцеловал.
— Позволь мне тебе помочь. Ну не сидеть же мне здесь сложа руки.
— Ну бог с тобой — присядь, просмотри вот эти бумаги — он кивнул на стол, заваленный кипами заявлений от заключенных, а я …
— Илья Иванович! Там тяжелый, кажется тиф!
— Юлия! — голос Ильи загремел металлом, — из кабинета никуда, жди меня здесь!
— Я с тобой!
— Нет! — Его взгляд метнул молнию, — Это уже не игрушки! Жди здесь.
Он надел повязку и вышел.
Она не видела его таким никогда. Даже страшно стало — ого каков он в гневе, с таким и не поспоришь! А у него характер! Надо же, только что пылал от любви и таял в её объятьях, а тут — какая перемена. Кремень. Она послушна села к окну и стала наблюдать за тем, как заключенные мели тюремный двор. Спустя несколько минут она услышала шорох за спиной и удавка сдавила ей горло. Грудь разрывалась от нехватки воздуха, она отчаянно пыталась вырваться. Ей воткнули в рот кляп и ослабив удавку надели на голову серый мешок. Теряя сознание, она чувствовала, как её несли по лестнице. Лязгнул один замок, другой, третий, раздался скрип открываемой металлической двери. Её бросили на пол. Она больше ничего не чувствовала и не помнила.