— Я стараюсь. Хоть это и не всегда легко… стоп… Я что-то нащупал твердое. Здесь, под тумбочкой. Оно прикреплено, похоже, скотчем, ко дну тумбочки. Черт, не получается. У вас есть, какой ни будь острый предмет? — спросил Рахимов.
— Вот, возьмите эту ручку. Проткните ею скотч, а потом он легко разорвется, — сказал Матвеев.
— Да, это помогло, спасибо, — сказал Рахимов, улыбаясь от радости, что он первый обнаружил этот предмет. — Это книга, на вид старинная, — он открыл её. — Это даже не книга, а скорее записная книжка или тетрадь. Здесь сплошные иероглифы.
— Это может быть дневник этих китайцев, — сказал Матвеев. — Нет, это не то, что нам нужно. Однако здесь больше ничего мы не найдем.
— А, что делать с этим? — спросил Рахимов. — Приклеить обратно? У меня и скотча то нет. Ну вот, теперь возникнут подозрения на нас. А может быть, приклеить разорванным скотчем? Пусть думают, что это само отклеилось.
— Идемте Рахимов. Уходим, — сказал Матвеев.
— А, что делать с этим дневником? Может быть, просто бросить его под тумбочку?
— Нет, не надо. Возьмите его с собой.
— А зачем он нам нужен? Мы ведь не владеем китайским языком, — сказал Рахимов.
— Просто возьмите с собой и всё. У нас нет времени. Я слышу чьи-то шаги на улице. Сюда кто-то идет. Уходим, — торопливо произнес Матвеев.
Они оба быстро вышли из комнаты и поднялись к себе наверх.
— Слышите, шаги затихли. Это не даосы. Просто, кто-то прошел мимо дома, — сказал Рахимов, прислушиваясь и тяжело дыша от волнения.
— Что вы так тяжело вздыхаете? — спросил Матвеев.
— Как это, что? Я все еще не могу привыкнуть к вашим тайным проникновениям в чужие помещения, — сказал Рахимов.
— Вы ведь археолог, — засмеялся Матвеев.
— Ну и что, с этого?
— Как это, что? Ведь вы же постоянно копаетесь в каких-то чужих вещах, делаете раскопки, — сказал Матвеев.
— Да, но ведь хозяева этих вещей и жилищ давно умерли. И эти вещи принадлежат земле. А те, кто нашел их первыми, имеют право стать их владельцами, если конечно, нет наследников, — Рахимов улыбнулся. — Я вот только не понял, почему мы не оставили эту книгу? Зачем она нам? Ведь мы не знаем китайского, разве что, сами даосы переведут нам с китайского языка.
— Ну, вы и шутник, — сказал Матвеев. — Вы сами сделали предположение о том, что эта книга древняя.
— Но ведь это может быть просто записная книжка этих китайцев, — сказал Рахимов.
— Вы противоречите сами себе Рахимов. Если эта книга или записная книжка такая древняя, то, как эти китайцы могли в ней писать? Ясно, что она была написана давно кем-то другим. Возможно, китайцем. Каким годом вы ее датируете, Рахимов? — спросил Матвеев.