Рассчитанно, неторопливо, каждым движением позируя и красуясь.
В этом любовании своей силой, в этой игре было что-то утонченно жестокое, чем упивалась венгерская баронесса, в лучших традициях своих средневековых предков!..
Так, во всяком случае, подумали Стив и Хэнк.
А потом, не успели оба моргнуть — и она уже стоит наверху, и аккуратный носик недовольно морщится:
— Фу, как это невежливо, не отвечать на приветствия…и разводить бардак в чужом доме! Вас никто никогда не учил хорошим манерам, мальчики?..
Мальчики, спотыкаясь, не смея оглянуться, отступали, не в силах отвести от нее глаз. А она плыла к ним, даже не касаясь земли, в своем белом платье похожая на призрак.
Белая Леди…
Смерть.
— Лиза, прости… Отпусти нас! — не выдержал Хэнк. — Слушай, мы же ничего тебе не сделали, правда?.. Да?.. Мы просто шутили…это глупость с нашей стороны…
— И огромная… — согласно кивнула Елизавета, ни на секунду не остановившись.
— Элли, давай по-хорошему. Разойдемся и все! — облизнув губы, предложил «глава предприятия». — Больше не будем, честно! Хватит шутить, мы все поняли!
— А никто и не шутит, мальчики… Я давала вам шанс. Довольно.
— Слушай…
— Мразь… Жестокая и трусливая мразь… — вдруг презрительно покачала головой девушка. — Вы даже не можете достойно принять смерть! А с каким удовольствием издеваетесь над беззащитными… Игра! Вы играли, и я тоже…поиграла. Забавно, правда? А вы подумали, что я безрассудна настолько, что позволю себе уснуть, зная, что возле меня копошатся убийцы?
Изо рта Нетопыря показались аккуратные небольшие клыки — в это время ребята, пятясь, добрались до дверей склепа — и вывалились через них.
И помчались по кладбищу…
…Елизавета возникла перед беглецами на аллее, загородив им дорогу.
— Куда же столь стремительно убегает наш роскошный завтрак?.. — вкрадчиво осведомилась она.
И издала пронзительно-высокий вой.
Он, как холодный стон утреннего поезда, летел над спящим кладбищем, стукнувшись о каждое надгробье, о каждую плиту — и издалека, с разных сторон, прозвучал ответный…
И туман упал на ясное утро, белым мороком затянув землю. Живым.
Последнее, что увидели мальчишки перед тем, как плотная пелена заволокла весь мир, была насмешливая улыбка Елизаветы, будто кошка, облизнувшей губы…
— Фрэнсис, Карл, Ильза… Я угощаю, друзья!
* * *
В последний путь «несчастных жертв безжалостного маньяка» провожал весь класс. Шла между девочек и Элли. Черное кружево вуали прикрывало ее глаза.
— Боже, как ужасно, — доносилось со всех сторон. — Гробы не открывали даже при прощанье. Их опознали только по одежде.