И тогда Коля рассказал, что умер тот самый комсомолец, которому он давал кожу, тот самый, который до последнего дня своей жизни заботился о нем и даже приходил сюда на свидание, когда все прежние друзья махнули на него рукой.
Опытный педагог, всю жизнь занятый перевоспитанием молодежи, начальник колонии понял, что происходит в душе Ласкина, и тотчас же отпустил его в Погорюй на похороны. Для порядка он послал с Колей сопровождающего Никулина, но на похороны Коля опоздал. Он пришел прямо на кладбище и по свежему холмику догадался, где похоронили Сашу.
— Вот бы мне тут лежать, — совсем хриплым голосом сказал Коля не то себе, не то Никулину, — а то такой парень, зачем же так?
— Что, хороший парень был? — спросил Никулин, надевая шапку.
— Спрашиваешь! — отозвался Коля, стоя с непокрытой головой.
В памяти его пробежали школьные годы — с первого класса. Вспомнил, как Саша уговаривал его не лениться, помогал ему готовить уроки. Вспомнил и свою запуганную мать, отца, к которому чувствовал только злобу. Вспомнил всю свою жизнь, шаг за шагом. И рядом с Сашиной она выглядела серенькой, не нужной ни ему, ни людям. Почему же у других жизнь получается светлой и легкой, а у него трудной и неласковой? И, может быть, впервые в жизни здесь, у могилы товарища, будущее не показалось Ласкину таким мрачным, как обычно.
— Ну, Ласкин, пойдем! Ноги стынут, Да шапку-то надень. Голову всю снегом занесло.
Коля встрепенулся, надел шапку:
— Ну, пошли!
Никулин не узнал Колиного голоса и, повернув голову, с удивлением посмотрел на него.
Они пошли гуськом по глубокому снегу, сровнявшему могилы: впереди — Коля, сзади — Никулин.
Прошло три года. Куду снова сковал прочный лед.
Утонули в сугробах старые избы и новые дома Погорюя. Посветлела заснеженная тайга, укатался старый тракт, что ведет к развалинам каторжной тюрьмы.
Жизнь в Погорюе шла так же, как год, и два, и пять лет назад: люди огорчались и радовались, рождались и умирали…
За три года поблекла ярко-желтая краска на здании школы, подросли деревья, посаженные одноклассниками Саши Коновалова. Но все так же в снегу стояла невысокая изгородь, окружавшая школьный двор, и ветер трепал веревки от снятой на зиму волейбольной сетки.
Как и всегда, торжественную тишину школы нарушали звонки, оповещавшие о начале и конце уроков, топот десятков ног, смех, говор, шум.
Многие ученики уже не помнили о тех событиях, которые три года назад прошумели в Погорюйской школе. Но о том, что в десятом классе учился когда-то Саша Коновалов, напоминала его парта, на которой была прибита металлическая пластинка с выгравированными словами: «На этой парте сидел секретарь комсомольской организации школы Александр Коновалов — герой Погорюя, погибший при спасении МТС от пожара».