— Я уверена, что она их не совершала. — Элин передернулась, представив себе, какой наивной, должно быть, выглядит в глазах адвоката.
— Предупредить тебя — моя обязанность, — осторожно заметил Юханнес.
— Но даже если Викки окажется как-то замешана… она слишком мала, чтобы сидеть в тюрьме. Юханнес, я смогу обеспечить ей самую лучшую медицинскую помощь, я уже нашла врачей, к тому же я просила приехать Даниеля, потому что при нем Викки чувствует себя в безопасности…
— Прекрасно, — мягко сказал адвокат.
— Нужно разобраться, что для нее лучше всего. Это единственное, что меня заботит. — Элин взяла его за руку. — Может быть, Даниель и дальше будет проводить с ней сеансы когнитивной терапии, а может, понадобится кто-нибудь другой? Но я больше ее не предам. Не смогу.
Пока Грюневальд беседовал с журналистами в пресс-зале Главного полицейского управления, Элин с Викки сели в джип и уехали из Стокгольма.
Просторный салон наполнял аромат эксклюзивной итальянской кожи. Левая рука Элин лежала на руле, и янтарный свет с приборной доски падал на ее пальцы.
Из динамиков умиротворяющей осенней сказкой лилась баховская Первая сюита для виолончели.
Восьмиполосное шоссе шло мимо Хагапаркена, где стоит дворец кронпринцессы, и огромного кладбища, где похоронен социалист Август Пальм.
Элин поглядывала на спокойное лицо Викки и улыбалась сама себе.
Чтобы избавиться от вездесущих журналистов, они решили провести оставшееся до судебного разбирательства время в горном домике Элин, который представлял собой огромную, в четыреста квадратных метров виллу на горном склоне возле Дуведа.
Элин устроила так, чтобы за Викки присматривали круглые сутки. Белла уже была в доме, Даниель ехал следом в своей машине, а медсестра должна была появиться утром.
В больнице Викки вымылась, и теперь ее волосы пахли дешевеньким шампунем. Элин купила несколько комплектов одежды — джинсы и кофточки, белье, носки, кроссовки и ветровку. Викки натянула черные джинсы от Армани и мешковатую серую кофту «Гант». Остальная одежда так и лежала в пакетах на заднем сиденье.
— О чем ты думаешь? — спросила Элин.
Викки не ответила. Она не отрываясь смотрела вперед, на дорогу. Элин немного убавила звук и сказала:
— Тебя обязательно оправдают. Я знаю, я уверена.
Населенные районы остались позади; за окнами потянулись поля и леса.
Элин предложила Викки шоколадку, но девочка в ответ лишь коротко мотнула головой.
Сегодня она выглядела получше. Лицо посвежело, пластыри сняли, остался только гипс на сломанном пальце.
— Я так рада, что Даниель поехал с нами, — сказала Элин.