Слышно, как работает телевизор.
На свадебной фотографии — молодые Эва и Ханс-Гуннар. На нем — костюм и серебристый галстук. Белесое небо. На холме возле церкви стоит черная колокольня с куполом-луковкой. Башня торчит над головой Ханса-Гуннара словно странная шляпа. Эта фотография всегда вызывала у Флоры неприятное чувство — она и сама не знала почему.
Флора старалась дышать спокойно.
Она осторожно прислонила швабру к стене, однако сначала дождалась, когда тетка засмеется над чьей-то репликой, и только потом взяла фотографию в руки.
С обратной стороны рамки висел латунный ключик с завитушками. Флора сняла ключ с крючочка, но тут же уронила его — так дрожали руки.
Ключ со звоном упал на пол и отскочил под кровать.
Флора нагнулась; ей пришлось опереться на руки.
В коридоре послышались шаги; Флора ждала, лежа на полу. Кровь пульсировала в висках.
Пол за дверью скрипнул, и все снова стихло.
Ключ лежал у самой стены, среди пыльных проводов. Флора потянулась и достала его, встала, еще подождала, потом подошла к секретеру. Отперла, откинула тяжелую крышку, выдвинула ящичек. Среди открыток из Парижа и с Майорки лежали конверты, где Эва держала деньги на хозяйственные нужды. Флора открыла конверт с деньгами для оплаты счетов, вытащила половину, сунула купюры в карман, быстро вернула конверт на место и хотела задвинуть ящичек, но что-то мешало.
— Флора! — крикнула Эва.
Флора снова потянула ящик к себе, ничего странного не увидела, еще раз попыталась задвинуть, но руки слишком дрожали, и у нее ничего не вышло.
В коридоре опять послышались шаги.
Флора втиснула ящик на место — он косо, но вошел, плохо и неохотно. Флора закрыла секретер, но запереть не успела.
Дверь теткиной спальни распахнулась, задев ведро; вода выплеснулась на пол.
— Флора!
Флора взяла швабру, что-то пробормотав, отставила ведро, вытерла воду и продолжила убираться.
— Не могу найти свой крем для рук, — сказала Эва.
Глаза выпучены, носогубные складки у недовольно изогнутого рта углубились. Тетка босиком стояла на только что вытертом полу, желтые спортивные штаны висели мешком, белая футболка натянулась на животе и могучей груди.
— Он… кажется, он стоит в шкафчике в ванной, по-моему, возле тоника для волос. — И Флора снова макнула швабру в ведро.
По телевизору началась рекламная пауза, звук стал громче, резкие голоса заговорили о ножном грибке. Эва стояла в дверях, глядя на Флору.
— Хансу-Гуннару не понравился кофе, — произнесла она.
— Мне очень жаль. — Флора отжала воду.
— Он говорит, ты подсыпала в пакет дешевый кофе.
— Зачем…