Наконец Викки перестали отправлять в семьи. Только в приюты. Молодежные общежития на одну ночь, детские дома, куда ее отправляли работники социальной службы, реабилитационные клиника и интернаты.
Йона подумал об окровавленном молотке под подушкой и крови на подоконнике.
Сосредоточенное личико на фотографии, спутанная гривка светлых волос.
— Можешь узнать, Джек и Элин Франк все еще живут по тому же адресу?
Анья просияла, словно собралась забавно пошутить, выпятила губы и проговорила:
— Почитай «События недели» — узнаешь о том о сем.
— Что ты имеешь в виду?
— Джек Франк и Элин развелись, но жилье осталось за Элин. Деньги-то ее.
— Так они какие-то знаменитости?
— Она занимается благотворительностью, гораздо больше, чем прочие богатые люди… Она и ее бывший муж Джек вкладывали кучу денег в детские городки и благотворительные фонды.
— Так значит, Викки Беннет жила у них?
— Как видно, ей это не пошло на пользу.
Йона забрал распечатки, направился к двери, но снова повернулся к Анье:
— Как мне отблагодарить тебя?
— Я записала нас с тобой на курсы, — торопливо сказала Анья. — Обещай, что будешь ходить со мной.
— Что за курсы?
— Техника расслабления… Что-то вроде камасутры…
Номер сорок семь по Страндвеген располагался прямо напротив Юргордсбрун и представлял собой богатый дом с изящной дверью и красивым темным крыльцом.
Джек и Элин Франк были единственной семьей, в которую Викки Беннет хотела вернуться, хотя и прожила с ними очень недолго. Она снова и снова просила, чтобы ей разрешили вернуться к Франкам, но те отказывались взять ее.
Йона позвонил в дверь с фамилией «Франк» на черной блестящей дощечке, и она почти сразу открылась. Спокойно-расслабленный мужчина с блестящими от геля, коротко стриженными волосами и мягким загаром вопросительно посмотрел на долговязого комиссара.
— Я ищу Элин Франк.
— Роберт Бьянки, consigliere[11] Элин, — представился мужчина и протянул комиссару руку.
— Йона Линна, комиссар уголовной полиции.
На губах Роберта мелькнула легкая улыбка.
— Звучит интригующе, но…
— Мне надо поговорить с ней.
— Можно узнать, в чем дело? Я не хочу зря беспокоить ее… — Встретив холодный взгляд комиссара, Роберт осекся. — Подождите в холле. Я спрошу, принимает ли она посетителей, — сказал он и исчез за дверью.
Холл оказался белым и совершенно лишенным мебели. Ни гардеробов, ни каких бы то ни было вещей, ни обуви или одежды. Только гладкие белые стены и одно-единственное огромное белое зеркало.
Йона попытался представить себе ребенка вроде Викки в доме с такой обстановкой. Нерадостную, привыкшую к беспорядочным скитаниям девочку, которая не появлялась в книгах записи актов гражданского состояния, пока ей не исполнилось шесть лет. Ребенка, привыкшего к тому, что дом — это гараж или подземный переход, где можно обрести временный ночлег.