Кровь невинных (Дикки) - страница 69

Я думал, что Гриффин поможет мне, и хотел поговорить с ним еще раз. Но в те дни, накануне Рождества, не смог найти его. И даже если бы мне хватило ума справиться о нем, то вряд ли удалось бы его отыскать. Всем было наплевать.

Рождественским утром многим солдатам принесли посылки. Их специально не выдавали до этого момента, чтобы поднять боевой дух. Но тем из нас, кто не получил посылок, праздники принесли еще больше разочарования. Потом устроили обед. Подавали индейку под клюквенным соусом, только холодную. Каждый кусок еды только усиливал недовольство солдат, которые скучали по настоящему Рождеству и по дому гораздо сильнее, чем это казалось на первый взгляд.

Потом на другом конце стола запели евангельские песнопения. Сначала зазвучал один голос, низкий и печальный. Я никогда не слышал ничего подобного и не знал этого псалма. Но другие солдаты, черные солдаты, знали. По крайней мере многие из них. «Я обещал молчать, но не смог сдержаться…» Они стали подпевать, и вскоре все солдаты, знавшие текст, все черные солдаты пели.

Остальные взволновались. В тот момент любая музыка была нам приятна. Мы тоже хотели петь, но не знали слов. Возможно, некоторые белые солдаты знали «Трех королей» или «Волшебную ночь», но не так хорошо, чтобы конкурировать с поющими, к тому же наши рождественские песни слишком примитивны по сравнению с этими проникновенными евангельскими песнопениями. Белые солдаты стали уходить. Офицеры поняли, что назревают неприятности. Потихоньку они стали толкать поющих локтем или похлопывать по спине, пытаясь успокоить этот стихийно возникший рождественский хор, и в конце концов у них это получилось. Но один солдат не замолчал, пока не допел песню до конца. Это был Гриффин.

«Он часть какой-то культуры», — думал я, пока лежал под навесом из стеклопластика, мокрый и замерзший, и ждал дальнейших распоряжений. А частью чего был я? Веры, которую не мог понять? Или рейнджеров? «Секс, опасность, кровь и кишки — рейнджера ничем не удивишь». Я повторял про себя строевую речевку снова и снова, и сейчас мне действительно хотелось бежать. А потом я провалился в сон.

Глава 10

Как плутающие по лесу заблудившиеся псы, иракские дезертиры бежали из города, который грабили в течение шести месяцев. На фоне низкого неба виднелись очертания горящих зданий на другом берегу залива, но мы почти ничего не видели сквозь плотный от измороси и дыма воздух. Люди, попадающие в поле нашего зрения, были последние отставшие солдаты отступающих войск, которые теперь находились уже далеко. Но их оставалось еще достаточно, чтобы заставить нас уйти с позиции. Мы не могли перебить их всех. И не могли взять в плен.