— Ты произвела на свет семерых детей, мама, ты должна об этом знать!
— Когда это случилось? — глухо произнесла Сусанна.
Собравшись с духом, девушка ответила:
— Полгода назад.
Женщина слегка наклонилась вперед и внезапно ударила дочь по лицу. Это случилось второй раз в жизни. И вновь Асмик испуганно схватилась за щеку, из ее глаз брызнули слезы непонимания и обиды.
— Я родила детей, будучи замужем! Мне не приходило в голову скрывать свое положение, прятаться по углам! — выпалила женщина и прошептала: — Скажи, что ты солгала!
— Это правда, мама, — ответила девушка и распахнула верхнюю одежду. — Смотри.
Сусанна бросила взгляд на дочь, потом сорвалась с места и принялась ходить по комнате. Она нервно сжимала и разжимала пальцы, кусала губы, изнемогая от волнения.
— Как ты могла?! Так не поступают даже крестьянки!
— Я полюбила, — сдавленно произнесла Асмик.
— Если б ты дала понять хотя бы словом или взглядом, что ты его любишь и не можешь без него жить, наверное, я бы пошла тебе навстречу! — отрывисто произнесла женщина. — Но ты этого не сделала! Мне никогда не постичь, как можно согрешить с простолюдином…
— Он не простолюдин, мама, — перебила Асмик. Она была потрясена реакцией матери.
Сусанна пожала плечами.
— Он симпатичный юноша, работящий и честный, и он не бедняк. Знаю, лишившись привычной жизни, уединившись в глуши, ты пережила потрясение, возможно, даже большее, чем я, и все же честь нашего рода…
Асмик не слышала, что еще говорила мать, потому что вдруг поняла, о чем подумала Сусанна. Женщина не могла и помыслить, что дочь отдалась арабу, мать решила, что она согрешила с Варданом! Такой проступок считался позорным, но он не выходил за рамки ее представлений о том, как устроен мир.
— Он должен как можно скорее жениться на тебе, — заявила Сусанна.
Девушка молчала, не зная, что ответить. Она разрывалась между мыслями о Вардане, который мечтал о ее любви, и воспоминаниями о человеке, к ногам которого она с легкостью положила свою честь и свое сердце.
— Пусть ты выйдешь замуж не за ровню, все же это лучше, чем растить ребенка в одиночестве. Время упущено; наверняка на нас станут показывать пальцем, но мы стерпим, как стерпели все остальное, — добавила женщина, и Асмик поразилась ее стойкости и хладнокровию.
— Прости меня, мама! — прошептала девушка и протянула к матери руки.
— Ему известно о том, что ты ждешь ребенка? — спросила женщина, отстраняя дочь.
— Нет, — сказала Асмик, думая о Камране.
— Я так и знала.
Над высоченными горными пиками кудрявились могучие белые облака. Все вокруг замерло, будто впало в глубокую спячку.