— Месяц, — неожиданно произнес Макс. Я уже даже успела о нем забыть.
— В смысле, месяц? — не поняла я.
— Эйфория продлится максимум месяц, — он затушил окурок в фигурной пепельнице, — хотя я почему-то уверен, что в твоем случае — не больше пары недель.
Я вообще не понимала, о чем речь. Видя мое недоумение, он пояснил:
— Твоя эйфория сейчас на пике, затем непременно последует спад.
До меня наконец-то дошло.
— Вообще-то это мое личное дело, — кажется, получилось чересчур грубо. Ну он сам виноват, нечего лезть в чужую жизнь.
— Во-от, — его деланная назидательность граничила с ехидством, — агрессия — один из самых верных признаков. Ты самой себе не решаешься признаться, что это, — Макс кивнул на лежащий на столе мой телефон, — на самом деле не имеет для тебя никакой ценности.
— Если ты намерен взрывать мне мозг всяким бредом, то я пошла, — я нахмурилась, спрятала мобильник обратно в сумку.
— Иди, — он равнодушно пожал плечами и расплылся в насмешливой улыбке. — И все равно я прав.
— Ну да, конечно, ты меня вообще не знаешь, но тебе, естественно, виднее, что и как, — мое раздражение нарастало, как снежный ком.
— Я не знаю тебя, но зато я разбираюсь в жизни.
— Это еще очень большой вопрос, — одарив его на прощание гневным взглядом, я встала и сняла с трехногой витой вешалки свое пальто.
Мое намерение гордо уйти оборвалось еще до первого шага.
— Ты его ни разу не видела, — Макс достал еще одну сигарету и задумчиво крутил ее пальцами, словно то, что он говорил, было на ней написано.
Я по инерции снова опустилась в кресло. Озвучить ошарашенное «откуда ты знаешь?» не успела.
— Все просто, — он словно прочитал мои мысли, — ни одному человеку так не радуются, как выдуманному. Просто потому, что придуманный образ идеален. Даже то, что прилеплен он к конкретному индивиду, не умаляет его идеальности. Ведь любому, даже самому неблаговидному поступку можно найти логичное объяснение, если верить в непогрешимость «прекрасного принца». И для тебя же лучше, чтобы вы никогда не встретились. Подсознательно ты не хочешь этого, прекрасно понимая, что, став реальным, идеальный образ мгновенно потухнет. Лишь на расстоянии в него можно верить, — Максим несколько секунд помолчал, его спокойствие граничило с равнодушием. — На самом деле это те же рыночные отношения. За иллюзию каких-то там великих чувств ты готова заплатить своим последующим разочарованием.
Я не удержалась и презрительно фыркнула. Наверное, все состоятельные люди мыслят денежными категориями, даже когда речь идет об искренних чувствах. Я вот ни мгновения не сомневалась, что наше с Сергеем чувство — самая настоящая любовь.