— Интересно, кто его так разукрасил? — восторгался Данил.
— Не знаю, кто это был, но я готов пожать ему руку, — с довольным видом улыбался Димка.
Я вошла со следующей пятеркой. Игорь сидел за столом в темных очках. Изрядное количество тонального крема на лице не очень скрывало фиолетовые разводы. Я, честно говоря, не знала, что и думать.
— Кузнецова, — он даже не дал мне время на подготовку.
С замиранием сердца я подошла к его столу.
— Зачетку, — чуть ли не прорычал он, не поворачивая на меня головы.
Я машинально протянула ему синюю книжицу. Буквально выхватив ее из моих рук, он нарисовал в ней крючковатое «зачтено», поставил роспись и чуть ли не швырнул ее мне.
— Свободна.
Я пулей вылетела из аудитории, еще толком не веря в происходящее. Гадать, чего это он вдруг так расщедрился, можно было бесконечно. У меня вообще никаких предположений не было. Но это оказались еще не все подарки судьбы на сегодня. В коридоре меня выцепила смутно знакомая блондинка. Кажется, она училась на параллельном потоке.
— Привет, — затараторила она, — это ты Лера Кузнецова?
— Допустим, — осторожно согласилась я, — а что?
— У тебя ведь по логистике восьмой вариант?
— Восьмой, — я кивнула.
— Слушай, выручи, а, — взмолилась она, — мне задачи Игорьку сдать надо сегодня, а то на завтрашний зачет не допустит! Как раз восьмой вариант! Даю за каждую по сотне.
Я только хотела сказать, что не нужно мне денег, этих проклятых задач и так не жалко, но осеклась.
— Пятьсот за все двадцать, — я достала из сумки тетради.
В глазах у блондинки откровенно прочиталось сомнение в моем умственном развитии. Видимо, опасаясь, что я передумаю, быстро достала купюру. Я без сожаления обменяла ее на бесполезную, на мой взгляд, макулатуру и поспешила на улицу.
До наступления Нового года оставалось несколько дней. Закрыв сессию, я улаживала последние дела. Тридцатого утром собралась на вокзал за билетом.
— Лер, может, все-таки не поедешь, а? — тоскливо поинтересовалась Ирка, пока я одевалась.
— Ир, я не могу не ехать, — я покачала головой.
— Почему не можешь? — моя затея явно не приводила ее в восторг.
— Как это почему? Потому что люблю его.
— Баран ты, Лерка, — вздохнула она, — неизлечимый баран.
Я не стала спорить на эту извечную тему и поспешила на вокзал. Когда вернулась домой, Ирка уже куда-то уметелила.
Время до наступления вечера пролетело махом. Около восьми часов я собралась и поспешила на улицу.
— Куда ж это годится, — ворчала себе под нос наша вахтерша, когда я проходила мимо, — три недели уже без снега… Что за Новый год без снега…