– Зачем ты, Иосиф? – шикнул второй. – Бери его да айда за угол зайдем. Мало ли увидит кто…
– Без имен! – рыкнул первый. С логикой у него дружбы не было, потому что тут же объяснил свою откровенность: – Теперь-то уже что? Ему минута жизни осталась.
И достал из-за спины здоровенный мясницкий нож. Нет, ну не дети ли?
Я не стал больше ждать. И спрашивать ничего больше не стал – и так ясно, что судили и приговорили к смерти меня прямо тут, у дверей заведения госпожи Бутковской. Щелкнул взводимый боек, и я тут же нажал на курок. Промахнуться не боялся. Не с двух же метров.
Выстрел в утренней тиши прогремел как гром небесный. Сквозь сизое дымное облако я успел заметить, как Иосиф упал. А вот потом события понеслись вскачь. Резко, куда больнее для бедных моих ушей, чем пальба, заверещал пронзительный свисток. Причем откуда-то совсем рядом. Чуть ли не под ногами. Я с грехом пополам высвободил оружие из коварной ловушки тлеющего кармана и тупо тыкал стволом куда-то во тьму.
Из неохотно расползающегося дыма выскочил второй злодей и буркнул:
– Что ж это вы, ваше превосходительство, так-то сразу!
Каким-то хитрым приемом он вывернул из кулака револьвер и нырнул обратно в вонючую мглу. Из-за глухого забора выпрыгивали какие-то люди. В нашу сторону мчались сразу два или три экипажа. Шум, гам, суета. Доктор со своим неизменным саквояжем…
Промелькнул длинный и худой Варежка. Миша Карбышев стянул с меня пальто и тушил тлеющую ткань. Полусонный Кретковский приглушенно каркал, размахивал руками. И заполошенный, надрывный, чуть ли не панический женский вопль:
– В батюшку начальника нашего стреляли!!! Ой, что делается-то!!!
Дано: комиссионерство сибирского буксирного пароходства распоряжается шестью кораблями и тринадцатью баржами. У торгового дома Тюфиных – еще три парохода и четыре баржи. Из девяти судов на трех установлены слабые тридцатисильные двигатели, и по Оби против течения больше одной баржи они не потянут. Только два из девяти смогут буксировать три. Остальные – две.
Требуется перевезти две с половиной тысячи человек из Томска и тысячу двести из Колывани – до Бийска. Почти все обременены скарбом, скотом и лошадьми. Из опыта прошлогодней экспедиции я уже знал, что в таких условиях больше полутора сотен человек на одну баржу не вмещается, а путь в одну сторону занимает около трех недель. Навигацию в этом году планировали открыть раньше обычного, первого мая, но к концу июня большая часть кораблей должна стоять на погрузке в Черемошниках. Иначе Тецков с товарищами и Тюфины начали бы нести убытки.