только чуть-чуть подправлю формулировку Михал Михалыча:
При хороших законах (порядках) — могут жить… И плохие люди.
При… таких, как у нас, — могут (вы)жить только хорошие люди.
То есть, я этим не утверждаю, что люди тамплохие, или хуже наших. Но… само выживание там — еще не доказательство человеческих качеств. Собственно, их законодатели, устроители, общественные деятели — к этому и стремились, к организации жизни — независимой от разных эфемерностей, вроде души.
Люди
Должен сказать, что с начальником ново созданного инженерно-технического отдела мне очень повезло. Владимир Викторович Рульков был ненамного меня старше, но Володей я его, разумеется, не называл. Он был из рабочей семьи и внедрил по городам и весям уже порядочно всяких АСУ (автоматизированных систем управления), пока цепочка полурекомендаций не привела-таки его в Минвнешторг. И в нашей, как я задним числом понимаю, нервной и немного паскудной обстановке, он совершенно не напрягаясь вел линию порядочного человека и такого… «начальника-философа». Когда я и сам ненадолго взлетел на министерские высоты, я часто ловил себя, что когда на меня «вываливали» что-то, я начинал копировать его обороты…
После того как сравнялось 28 (возраст выбытия из ВЛКСМ для рядовых членов), мне дали еще год членства и ворох поручений. Это была самая обычная практика попадания в «резерв на выдвижение в кандидаты в члены КПСС». Секретари первичек комсомолили вообще лет до 33–35. Наш замначальника отдела кадров, назову его… Сергеем, был лет 30-ти и курировал мои карьерные потуги по кадровой и по комсомольской линии.
Мое «комсомольское поручение» вроде имело какой-то исходный смысл — было связано с повышением компьютерной грамотности молодежи. Но выполнять его я должен был в составе неких меняющихся организаций: «Совет молодых специалистов», «Совет наставников» и еще мелькнуло 2–3, названий не помню. С комсомольских высот спускались эти инициативы и почины, и я, кроме того, чтобы просто рассказывать молодым коллегам о диковинке — шведско-финской ЭВМ, должен был писать кучу бумаг, протоколов и вывешивать их на стенде. Да, и еще сам этот стенд! Он должен был быть красивым — по нему оценивалось дыхание комсомольской жизни. Люди нашего поколения наверняка вспомнят эти яркие площадки на стене внутри каждой организации — стенды. Картинки, эмблемы, заботливо выписанные «плакатными перьями» буквы, изобретательная вязь шрифтов. Уровни красоты, оформительской тщательности чем-то напоминали вышеупомянутые законы «партийного строительства». Где-то в плавильном цеху стенды были так себе. И даже в соседнем здании заводоуправления — получше, но тоже… А вот в организациях руководящих (министерствах) или «внешнеторгующих» тем выплавленным металлом, стенды были — высоким примером.