Неделя. Значит, Георгий. Которого для Маргариты больше не существует.
— Доктор, говорят, на ранних сроках это можно сделать как-то безболезненно, вакуумом?
Тут произошло неожиданное. Карлица размахнулась и что было сил хлестнула Маргариту по щеке резиновой перчаткой. Стало очень больно и страшно. А в докторше как будто проснулся монстр.
— Дура, идиотка, — завизжала пожилая крошка тонким голоском. — Ты ведь, я вижу, нерожавшая? Тебе сколько лет, квочка?
— Тридцать, — пролепетала ошеломленная Маргарита.
— Погляди на меня! Мне семьдесят! А у меня детей нет и не могло быть! Всю жизнь чужие роды принимаю! А тебе… погляди на себя! Тебе рожать да кормить, рожать да кормить! А ты — про вакуум, гусыня, заикаешься! В тридцать-то. А вдруг тебе больше не пошлется такой возможности? Останешься одинокой старой перечницей, как я, уродина.
Врачиха успокоилась так же внезапно, как и вспылила. Стала аккуратно собирать инструменты в чемоданчик:
— Твоя жизнь, тебе и решать. Мое дело маленькое: я врач скорой помощи, я тебя в чувство привела.
— Постойте! Там к вам этот мужчина будет приставать… ну, седой. Вы ему не говорите ничего, пожалуйста. Он будет деньги совать — не берите. Вот возьмите у меня! Это намного дороже. — Маргарита стянула с пальца Сергеев же подарок, бриллиантовое кольцо, и протянула лилипутке. — Только пусть он ничего не знает.
Старушка доктор даже не обернулась:
— Курица ты, и мозги твои куриные. Ни разу в жизни я еще врачебную тайну не продавала.
И с достоинством выплыла в коридор на своих крошечных ножках, обутых в детские матерчатые тапочки.
Маргарита одернула смявшуюся белую юбку и произнесла вслух, непонятно для кого:
— Зеро. Ноль. Пустота. Пустота — это вакуум. Вакуум — это пустота. А я загадала семерку…
Ребенок? У нее? Как странно. Как ужасно. И как… сказочно.
Ошибки быть не может. В этом Маргарита убедилась, купив в аптечном киоске тест на раннюю беременность.
Ясно и кто отец. И если срок — неделя, то, вероятно, все произошло в ту ночь в гостиничном номере, когда на столе горела, потрескивая, восковая венчальная свеча. То есть — когда Рите исполнилось тридцать, а Солнце находилось в Королевском градусе. Значит, мальчик будет, как и мать, обладать королевскими чертами.
Постойте, а почему именно мальчик? Может, это будет девочка? И вообще — будет ли?
Маргарита еще не решила, что делать дальше, а все ее существо уже отвечало: будет, будет! Причем именно мальчик. Сын.
Никакого вакуума и прочего варварства. Она не позволит унылой, безликой пустоте затянуть своего ребенка. Она не превратится в старую перечницу, коротающую свои дни в жалком одиночестве. В ее маленьком гордом королевстве появится наследный принц!