Маргарита шла налегке, а на руке у Джерми болталось плетеное лукошко, которое они приобрели тут же, у входа на рынок. Оно пока было пусто: Рита не торопилась, ей важно было протянуть время. Пусть он подольше подождет, помается, гадая, куда мог внезапно исчезнуть его партнер и потенциальный покупатель.
Лучано сейчас будет покупать сулугуни вместо гениальных микросхем, хотя они и увеличивают продуктивность компьютера в сотни раз.
Вот они лежат горкой, круги белого кавказского сыра. На них выступает влага, их так и хочется отведать.
— Попробуй, красавица! — зазывают Маргариту продавцы и режут для нее не кусочки, а огромные ломти, стараясь перещеголять друг друга в щедрости. С десяток здоровых мужиков могли бы наесться этими кусищами до отвала.
— Сколько? — интересуется она.
— Сорок!
— Тридцать!
— Двадцать!
— Десять!
Каждый следующий сбавляет для нее цену, они уже готовы отдать ей товар вовсе даром.
— Сейчас, — и Рита кивает в сторону Лучано. — Вон идет мой кошелек.
Торговцы сникают при виде ее сопровождающего. И когда «кошелек» достает свой дорогой бумажник, чтобы расплатиться, огорошивают итальянца новой ценой:
— За пятьдесят уступлю, дарагой!
Маргарита ждет, что ее кавалер заплатит, не дрогнув, как платил, скажем, баснословные суммы ресторанным музыкантам.
Но — не тут-то было. В глазах Лучано промелькнула хитринка. Он подмигнул торговцу сыром:
— За пятьдесят — три штуки, а?
У того глаза на лоб полезли:
— Ну, ты даешь, дарагой… Барышня, — это к Маргарите, — скажите ему!
Лучано же подмигнул ей заговорщически и тут же промолвил сурово:
— Молчи, женщина! Кто тут хозяин?
И она приняла игру. Покорно склонила голову, совсем как забитая женщина Востока:
— Ты хозяин.
И добавила виновато, как бы извиняясь перед продавцом сулугуни:
— Он хозяин. Кошелек-то у него.
Кавказцы загалдели, завозмущались, заступаясь за бедную забитую женщину. Можно было подумать, что уж они-то дают своим женам полную свободу, что они самые что ни на есть ярые поборники эмансипации.
А Лучано погрузил в лукошко три сырных круга и гордо зашагал дальше.
Лицо его светилось азартом. Он стал возбужденно объяснять Маргарите:
— Ваш базар — такой же, как наш базар, итальянский. Это не просто приобретение продуктов, это спорт! Соревнование, понимаешь? Как ипподром.
— Да ну? А я считала, что это просто маленький бизнес.
— Нет, нет! Это игра. Кто кого. Тут весь интерес в том, чтобы… как это…
— Торговаться?
— Торговаться!
— Я так не привыкла. Я не умею. Ведь торговаться — это немного стыдно.
— Не стыдно, а весело. Я тебя научу. Хочешь?
— Хочу!