— Слушай, Вась, а корова-то не убежит?
— Да ну! Ее доить уже пора, она и сама бы пришла, но только попозже.
— Хорошо, а скоро мы придем?
— Да, вот уже подходим.
И, действительно, в скором времени мы вышли на поляну в лесу, на которой стояло несколько шалашей, хотя шалашами назвать эти «соороужения» было трудновато. Навстречу нам выбежала женщина лет тридцати и закричала:
— Васька, паразит, где пропал? Корову уже пора доить давно!
— Мам, она колокольчик потеряла и забрела подальше, вот пришлось искать.
— Не ври…
И тут она заметила меня и осеклась. Застыла, напряженно глядя на меня, потом перевела взгляд на сына:
— Васька, кто это?
— Мам, не бойся, это наш, советский!
Он, почему-то, с удовольствием произнес это слово «советский», хотя пришло оно в эти края совсем недавно. Что же, пацан есть пацан, ему нравится. Из других шалашей вышло остальное население лагеря — две женщины, помладше и постарше, и две маленькие девочки, очевидно, близняшки. Не было видно только Ваньки, старшего Васькиного брата. Но, вот и он объявился, я услышал хруст за спиной, повернулся и увидел подростка. Он стоял почти рядом и замахивался на меня каким-то колом, но увидел звездочку на фуражке и выпустил палку из рук. Вот это и был Ванька. Я улыбнулся и потрепал его по вихрастой голове:
— Молодец, не даешь мамку в обиду!
Но он только нахмурился и ничего не ответил, а Васька взял меня за руку и потащил ближе к народу. Я приблизился к людям и представился:
— Лейтенант Герасимов, можно Виктор.
После некоторого замешательства ко мне подошла мать мальчишек:
— А меня зовут Ольга.
Потом она представила остальных — это была ее подруга Лена и две ее девчонки, Люда и Люба, а также ее мать Мария.
Я подошел к шалашам и присел на тоненький чурбак:
— Ну, что же, Ольга, рассказывайте. Что случилось, почему вы здесь, где ваши мужики? В общем все.
— Да говорить-то особо и нечего. Мужиков наших немцы куда-то забрали, говорили, что на какие-то работы.
— На какие такие работы?
— Не знаю, но только ничего о них не слышно.
— И много мужиков забрали?
— Да всех, кто помладше, человек двадцать. Остались в деревне из мужиков только пацаны да деды. А еще два полицая, вот из-за них мы здесь и обретаемся.
— А в чем дело?
— Это два брата — Осип и Архип. Один-то, Осип, еще ничего. Женатый он, жена хорошая, двое ребятишек. А Архип этот в прошлом году только из тюрьмы пришел, тихий был сначала. А как немцы пришли, так и стал лютовать. Плетку все время носит, кого встретит — сразу бьет, ни за что. Озлобился в тюрьме, а теперь на односельчанах все срывает.