Если он сейчас ждал, что я обделаюсь от страха, то зря. У меня был припрятан еще один козырь в рукаве: призывная печать Люциана. Я по глупости засунула ее между своей майкой и формой охотников, чтобы случайно не активировать при контакте с кожей. Теперь я себя за это проклинала.
– Прости Тристана, – обратился ко мне отчим. – Он хороший парень, и я обычно никому не позволяю так со мной разговаривать. Но, принимая во внимание необычные обстоятельства, я бы хотел предоставить тебе определенную свободу действий.
– Свободу? – я чуть не расхохоталась в голос. – Я, связанная, стою перед тобой на коленях, после того как твой подельник насильно меня сюда притащил, а ты говоришь о свободе?!
Харрис неодобрительно пощелкал языком.
– По моему приказу Тристан восемь долгих лет днями напролет присматривал за тобой, отвечая своей жизнью за твою безопасность. Это достойно хотя бы скромной благодарности.
Я уже собиралась высказать ему в лицо, куда он мог засунуть себе мою благодарность, как меня настигла вся тяжесть его слов. «Тристан делал ЧТО?!»
Отчим засмеялся:
– М-да, у паренька невиданные возможности и… как бы выразиться… множество лиц. Покажи ей.
Всё еще в шоке, я повернулась к Тристану. Чудовищная ярость и бесконечная печаль его серых глаз лишили меня дара речи. Тотчас его черты начали расплываться и появлялись новые, до боли знакомые лица. Только глаза оставались прежними. Грустные серые глаза, доверчивые серые глаза, подозрительные серые глаза. Глаза, которые всегда были рядом. Глаза, которые принадлежали моему соседу Феликсу, Сталкеру-Шерлоку, Каро из «Корицы», мистеру Пигому из библиотеки…
Я потрясенно смотрела на человека на полу, даже когда он снова стал похож на себя самого.
– Похоже, мне удалось завладеть твоим вниманием, – самодовольно произнес отчим. Он заерзал на стуле, пока не нашел положение, которое ему понравилось. Он и раньше всегда так делал. – Все могло бы быть куда проще, Ариана. Я не злодей. Я хочу защитить тебя.
В своей синей жилетке и с вычурной прической он казался абсолютно безобидным. Даже его голос звучал по-доброму и приветливо. Я почти поверила в его образ обеспокоенного папы. Но лишь почти. В его льдисто-голубых глазах не было теплоты.
– Ты не злодей?! Дай угадаю, – фыркнула я и небрежно кивнула на свечи, – тебе просто стало скучно, и ты вдруг подумал, что мог бы разыграть со мной «Призрака оперы»?
– Ах, Ариана… я правда никогда не понимал твое чувство юмора, – он медленно встал и обошел свой письменный стол. Я поежилась. Тристан, который все еще лежал на полу, чуть отполз от Харриса. Я не могла его за это винить. Сама бы сделала то же самое, если бы «ледяная жила» не удерживала меня на месте, как подвешенные в воздухе оковы.