Но «начальник штаба» Седого на это не отреагировал, и Башун продолжал:
— Этот бизнес, как ты знаешь, предложили мы с Хирургом, и у нас есть обязательства перед медиками. А у нашего шефа сейчас другие планы. Может, более полезные, не спорю. Но мы с Хирургом свои планы менять не хотим!
— Ты что же, решил Седому не подчиняться? — насторожился Проня, поняв, куда он клонит. — Головой рискуешь, Костыль! Думаешь, братва поддержит? Ошибаешься! Забыл, кто тебя вытащил из тюрьмы?
— Да ничего я не забыл! — с досадой возразил Башун. — Просто не хочу быть в его руках марионеткой. Ведь нам можно полюбовно договориться, к взаимной выгоде. Вот я и пришел для этого.
— Ну тогда говори, чего предлагаешь? — нахмурился Проня.
— Хочу получить согласие Седого, чтобы моя бригада вместе с Хирургом выполняла заказы медиков самостоятельно, — перешел к делу Башун. — Ничем другим мы заниматься не будем. Но и помощи не попросим. Пусть Седой, — он выдержал паузу, — сам установит, сколько от стоимости заказа нам отстегивать в общак. Однако вести дела будем сами. По-моему, это всем на руку!
Он замолчал, вопросительно глядя на Проню, но «начальник штаба» не торопился с ответом. Наконец, видимо, обдумав предложение Костыля, тихим голосом, но уверенно заключил:
— Думаю, Седой не пойдет на это. И не потому, что невыгодно. Он расценит твое предложение как желание отколоться, дезертировать. И братва так поймет. Если тебе это разрешить, Костыль, что у нас тогда начнется? — прищурив и без того узкие глазки, зло взглянул он на подельника. — Молчишь? Видно, до самого дошло, что не туда загнул!
Снова возникла длительная пауза, так как сраженный его логикой, Башун не нашелся, что на это ответить. Но в заключение хитроумный помощник Седого неожиданно сказал:
— Но кое в чем, Костыль, ты прав, и я на вашей с Хирургом стороне. Так, как сейчас, дела вести нельзя! Девчонок надо было отдать вам. И я тебе говорю, одну из них получишь сразу, как только в наших руках окажется выкуп! Со второй, — он театрально развел руками, — у нас ничего уже не получится.
— Это почему? — упрямо набычился Костыль. — Ведь можно кого-нибудь еще предложить усыновителям.
— Ну зачем тебе ссориться с шефом? Ведь он обещал фирмачам именно эту княжну, — не задумываясь, соврал Проня. — Братва не поймет, почему из-за твоей прихоти мы должны упускать выгоду. Все! — решил он подвести черту под их разговором. — Смирись с этим и не базарь! Нам сейчас светят огромные бабки, и распри совсем ни к чему.
Башун молча поднялся и вышел из кабинета, но по его мрачному лицу, на котором застыло выражение тупого упрямства, трудно было сделать вывод, что миротворческие уговоры Прони увенчались успехом.