– Ты это им скажи, покойным, – грустно вздохнула Наташа. – Я как вспомню о них – у меня слезы из глаз. Неужели эта самая Мать не могла решить все до того, как поубивала почти всех?
– Натусь, ты не сравнивай людей и многоножек, – пожал плечами Семен. – Радуйся, что так получилось. Это лучший выход для всех. Война между керкарами нанесла бы большой ущерб и нам, и им. Получилось просто отлично. А ты теперь – Мать Роя!
– Угу. Пора залечь в каюту, жрать, чтобы стать похожей на молочную цистерну, и рожать сотни детей в месяц.
– А что, неплохое дело! – невозмутимо заметил Семен. – Много детей – это хорошо.
– Тьфу! – покачала головой Наташа. – Ты мне лучше скажи: где Силя? Куда она делась?
– Я так понял, что ее держат в каком-то там рассоле, в какой-то Купели. Типа – лечат. Чуть отойдет – доставят на флаер и отправят к нам. Ее сильно покалечили, но, говорят, она умудрилась положить несколько лучших, элитных бойцов Роя, специально выделенных для твоей поимки. И еще: не думайте, что вы просто так ушли. Захотели бы керкары – вас бы все равно поймали. Просто Мать внезапно отменила свое решение. Почему – я уже озвучил. Ну что, родная, с прибытием!
Наташа посмотрела на Семена и впервые за много дней улыбнулась:
– Да уж. С прибытием.
– Наконец-то! – хмыкнул Семен. – Хоть улыбку твою увидеть. А то потухла, как головешка. Не узнаю Наташу! Давай принимай командование корпорацией. Хватит нюнить. Будем жить! Жаль ребят, конечно, но такая у них работа. Я на войне вылетал на задание – не знал, вернусь или нет. Три раза горел, подбитый. Выбирался из-за линии фронта. Выжил – мне повезло. Им – не повезло. Давайте помянем их, выпьем молча. Они сделали свое дело, выполнили задание.
Семен создал бокал с чем-то желтым, пахнущим спиртным, Наташа последовала его примеру, вытребовав из системы обеспечения стакан с вином, Антуг, глядя на них, тоже создал что-то хмельное. Они выпили, постояли, потом бросили стаканы на пол, тут же всосавший их в себя. Ритуал прощания завершен. Теперь надо было жить дальше. Как? Время покажет…
Сильмара спала и не спала. Ее сознание было подвешено где-то далеко-далеко, как будто она была воздушным шариком на длинной ниточке, колеблемым струей холодного воздуха. Поежилась – холодно! Или не холодно? Нет, зябко… Где она вообще? Почему темно? И дышать трудно…
Она подняла руку и медленно дотронулась до глаз, до лица, сосредоточилась, и вот ее глаза различили проблески света, какое-то мерцание, будто пространство вокруг неярко светилось.
Сильмара еще подумала и потрогала себя за щеку, попытавшись ущипнуть. Пальцы соскользнули, будто лицо намазано очень скользкой жидкостью – маслом или чем-то подобным. Она открыла рот и обнаружила, что «масло» свободно вливается в горло, более того, она висит в толще этой жидкости, невесомо, как воздушный шар.