Когда отступающая колонна дутовцев подходила к горам, по срезу которых пролегала граница, Дерябин неожиданно остановил коня, лицо у него странно задергалось, перекосилось, из груди вымахнул глубокий, едва слышный всхлип.
— Куда же я без России? — пробормотал он смято. — Кому я в Китае нужен? — казак исподлобья глянул на обледенелый, схожий с камнем снег, перевел взгляд на безмятежные, колюче посверкивавшие на солнце горы. — Кому?
Отряд, шедший с ним, остановился без всякой команды. Бойцы окружили командира, — ожидали, что скажет. Мимо тянулась нескончаемым потоком усталая, ко всему безразличная колонна отступающих. Иной боец вскидывал порою голову, оглядывая идущих рядом, и про себя недоумевал: «Почему такая силища отступает?».
Наконец Дерябин выпрямился в седле.
— Друзья мои, — произнес он тихо, — мы самоотверженно, честно боролись… Не наша вина в том, что мы проиграли эту борьбу. Но борьба борьбой, а Россия Россией, — в горле у Дерябина что-то забулькало, несколько мгновений войсковой старшина не мог справиться с собой, крутил головой беспомощно, потом справился, втянул сквозь зубы воздух и продолжил: — Россия у нас одна. Покинуть ее я не могу. — он замолчал и вновь обвел глазами людей. — Кто хочет остаться со мною — оставайтесь, будем вместе бороться дальше, кто хочет идти в Китай — идите!
С Дерябиным остался весь отряд — ни один человек не ушел от своего командира. Остался и Потапов.
— Куда я от земляка, — пробормотал он озадаченно, приподнялся в стременах, провожая взглядом колонну. Где-то там находились Еремеев, Удалов, калмык Африкан — люди, с которыми он успел побрататься — не разглядеть. — Ох, неладно как получилось, очень неладно — попрощаться с мужиками не успел.
Потапов сморщился, стряхнул что-то с глаз и отвернулся в сторону.
Вечером, когда отряд Дутова втянулся в ущелье и по обледенелому, заснеженному руслу его начал карабкаться вверх, атаман неожиданно охнул и, переломившись в пояснице, ткнулся лбом в шею коня. К Дутову кинулся ординарец Мишуков:
— Александр Ильич, что случилось?
Атаман не ответил — он находился без сознания.
— Помогите кто-нибудь! — закричал Мишуков тонким обеспокоенным голосом. — Помогите снять Александра Ильича с коня!
Повозок в колонне отступавших не было — все повозки остались у гряды гор.
Привести в сознание Дутова не удалось — он хрипел, задыхался, глаза его закатывались, на вопросы не отвечал. Сколько врач ни пробовал заглянуть в глаза, ничего не получалось: были видны только белки, врач скорбно вздыхал и в очередной раз брал синими замерзшими пальцами атамана за запястье, щупая пульс.