И ведь не поздоровалась, тварь, так, взглядом мазнула, как будто и не узнала. Нет бы подошла, сказала спасибо, Елизавета Владимировна, что не на панель сдала, а жизнь устроила, да какую жизнь…
Нет. Сейчас королеву из себя строит.
Да… жизнь… не всем повезло.
Виктор Павлович Топоров… он умер в тринадцатом. Сказали — сердце, хотя кто знает. Она его место в Думе и заняла, и так с Двигубским познакомилась — тот тогда координатором фракции был.
А вот Барышева Катька…
Она ее и хоронила — некому больше было. Детей как-то пристраивала. Все-таки, допрыгалась, добегалась. Села за руль под дозой — и выехала на встречку на трассе.
Под фуру…
Она только сейчас поняла — насколько ей ее не хватает. Хоть и дура дурой — а все же единственная подруга, да что там — родная душа. Сейчас бы поговорить… да не с кем.
С теми с кем она сейчас… с ними не поделишься…
Страшные это люди. Двигубский ее пару раз брал с собой вместо жены туда… там первым делом пару рюмок хлопаешь — тогда еще ничего. А так…
Люди, а видно — нелюди изнутри. Оборотни в погонах и без.
Надо будет что-то придумывать… Крис писал, она не открыла — но понятное дело, не оставят. Чертов закон… и она голосовала — а как если решение фракции. Все теперь сложнее стало… намного сложнее.
Она ехала по Москве… направляясь в Замкадье
* * *
Как прошли МКАД — немного успокоилась.
Можно будет на левых усыновителей оформлять… подобрать бомжей каких-нибудь… главное — русские. Документы не проблема.
Надо Крису сказать.
Еще надо с деньгами что-то решать. Здесь их держать нельзя, а там — не хотелось бы чтобы ее за глотку держали.
Может, вообще пора валить?
Эта мысль посещала ее постоянно… и она точно знала что не ее одну. Все они балансировали между страхом и жадностью. Делали выбор.
Свалишь — можно будет просто жить, наслаждаться жизнью, не думать ни о чем. Утром вставать, пить кофе в маленьком кафе, потом неспешно приниматься за дела. У нее была подруга, она уехала в Италию… как переродилась. Итальянцы — как она потом рассказывала — не строят планов совсем. То как они проведут день, зависит от настроения, от того как выпилась чашка кофе утром, кого они повстречали в кафе. Совсем не похоже на то, что у нас… остервенелая грызня каждый день за кусок…
Вчера ты сожрал своего начальника — знай, что завтра кто-то такой же как ты — сожрет и тебя…
Вот только как ты уехал — ты уже не сможешь ничего контролировать. Не можешь оставить здесь несколько квартир, сдавать их и жить там ни о чем не думая. Вырвут с руками, с мясом оторвут. А система тебя уже не защитит — тот, кто вышел из нее из хищника превращается в пищу для хищников.