Щукина же мечтала на эти потенциальные богатства выкупить массандру у моря и откупить своего писателя у жен и детей, тайно вывезти свое чудо в укромный приют поэта, где они будут говорить о философии и поэзии остаток дней своих. Мы ей тактично напоминали, что миллионы и миллиарды у нас должны появиться от выгодного замужества, а супруг вряд ли обрадуется обществу пьяницы-поэта, но Щукина вяло отмахивалась и требовала не мешать мечтам. Мы затихали.
Наша кудрявая и солнечная Светка — следователь и ясный ум нашей честной компании — мечтала приобрести коллекцию оружия: пистоли и дуэльные, инкрустированные и самоделы, она рассказывала, как выкупит у негодяя-соседа его жилье и в центре Москвы откроет первый в мире частный музей оружия. Муженька она уже рисовала смотрителем ценностей, а себя — отвечающей на вопросы молодому корреспонденту, и с завершающимся интервью вне стен музея и компетенции мужа. В ее глазах рисовались лихие танцы с оператором и корреспондентом, а может, и звукооператором вкупе и все это за столом с салатами и пивком, да в сауне.
Мне же всегда рисовался большой дом с библиотекой и красивейшим садом. Не было в нем места ни золоту, ни оружию или бриллиантам. Но камни могли сослужить службу в тех местах, где не стояли банкоматы, а я как-то частенько в такие умудрялась попасть. Поэтому выйдя в квартале ювелиров, что поперек центральной каирской улицы, я угодила в удивительный мирок богатства и жадности.
Толпы разодетых арабок, увешанных золотом и детьми, бродили из лавки к лавке. Я прицепилась к одной семье и зашла вместе с ними в ювелирный магазин. Вы часто видели в кино, как покупают украшения американцы или француженки.
Но так, как это делают в Каире, я нигде не видывала. Вы просто заходите со внимательным парнем в комнатку с витринами, заваленными всевозможными украшениями из золота, платины, усыпанными жемчугом и бриллиантами, изумрудами и рубинами, витиевато украшенными эмалями и тончайшими золотыми ниточками — канителью. Все это немыслимое богатство вы можете трогать и даже набирать в обычный алюминиевый тазик. Набрав гору камней, браслетов, колец и ожерелий, паренек быстро взвешивает тазик — с точностью до миллиграмма — и спокойно отдает тазик вам. Я жадно и с трепетом, о котором не подозревала раньше, погрузила по локоть руки в эти сокровища Али-бабы. Я смеялась, пересыпала из рук в руки нити жемчуга, массивные ожерелья с рубинами, любовалась перстнями с бриллиантами и с сожалением понимала — свистнусть, занукать, утаить, прикарманить хотя бы полсережки я не смогу. Подложить замену с точностью до миллиграмма было невозможно! Но и расстаться с этим чарующим тазиком, полном невероятных камней великолепной огранки и чистоты, необычных массивных ожерелий и широких браслетов женщина была уже не в состоянии. Я обернулась и увидела, что и арабки, как и я, полностью загипнотизированные сиянием злата и бриллиантов, не могут и шага сделать к двери.