Друг Воронов взлетел, и Рингил принял защитную стойку.
От удара по рукам прошла волна, суставы заныли. Меч будто все сделал сам, и в этом было нечто зловещее. От столкновения с чем-то, невидимым за пеленой синего свечения, полетели искры. Над внутренним двором раскатился долгий, гулкий звон. Двенда перестал петь.
«Ух ты. – Мысль пронеслась в голове, пульсируя, полная неистового ликования. – Заткнулся, урод?»
Будто прочитав мысли, едва заметная режущая кромка вновь ринулась на него сквозь рябь. Рингил извернулся и опять блокировал удар – теперь, когда звон в ушах прекратился, вышло легче. На этот раз он действительно увидел, как встретились клинки. Существо было вооружено невероятно узким длинным мечом, чьи края светились, словно косяк приоткрытой двери в комнату, наполненную синим огнем. За взмахом меча мелькнула высокая фигура с длинными руками и ногами, развевающимися волосами – и, возможно, блеснули глаза. Свечение еще мерцало повсюду, но Рингилу показалось, что оно тускнеет.
Одновременно утихала боль – веер неудач, раскинувшийся перед ним, складывался и сводился к абстрактному, мимолетному признанию, а потом и вовсе ни к чему. Сожаление исчезло, сморщилось точно бумага в огне. Он наполнился битвой, словно растопленная печь – огнем. Он опять оскалился, как когда убивал подручных Терипа Хейла. Взял Друга Воронов наизготовку.
– Ну, иди сюда, кусок дерьма с лицом феечки. Решил, что сможешь меня одолеть?
Существо взревело – его голос был похож на звон серебряного колокола – и ударило слева. Рингил парировал, а когда клинки скрестились, шагнул вперед и яростно пнул врага куда-то на высоте колена. Это была бандитская, трактирная техника боя, и он ощутил, что каблук, пройдя сквозь синее сияние, попал в цель. Олдраинская тварь пронзительно заорала и попятилась. Рингил резко вырвал клинок из захвата и рубанул на уровне живота. Его противник отскочил назад, уходя от удара. Рингил усилил натиск, атаковал из более высокой позиции. Существо блокировало с таким проворством, будто ударило хлыстом. Маневр намертво остановил Друга Воронов. Ответный выпад случился так скоро, что Рингил не успел шевельнуть мечом. Он рывком убрал голову и почувствовал, как лезвие двенды прошло на волосок от щеки, оставив после себя холодный воздух и слабое потрескивание. Опять зазвучал призрачный смех, но Рингилу показалось, что теперь в нем слышится что-то жесткое – не до веселья, если тебе приходится прилагать больше усилий, чем ты ожидал.
«Лучше привыкай к такому, дрянь».
Глубокий выпад со всей возможной скоростью, целясь прямо в глаза или место, где они должны были находиться. Противник поймал Друга Воронов, отбил и ударил вдоль клинка, высекая искры – Рингилу пришлось отпрянуть, чтобы спасти руку. Он отступил. Существо опять атаковало, вертя мерцающим длинным мечом, осыпая его ложными выпадами и финтами. Будь в руках у Рингила меч из обычной стали, он сдался бы под натиском более умелого врага, перешел бы в глухую оборону, делая широкие защитные взмахи. Но Друг Воронов оказался на высоте, как дрессированный пес. Он звенел, оповещая о наиболее дальних атаках двенды, отбивал удары длинного меча с синими краями, наделял Рингила неистовым, кипучим боевым пылом, возмещающим неземную выдержку противника. Он задыхался от усилий, которые для этого требовались, но одновременно испытывал окрыляющую страсть, заставлявшую его улыбаться.