– Мне нравятся извращения. Попробовал бы – вдруг тебе тоже понравится.
– Оставь моих людей в покое, – ледяным голосом произнес Ракан, а потом прибавил: – Выродок.
Рингил губами послал ему воздушный поцелуй. Ракан выпалил ругательство и начал вставать, но тут Арчет очнулась от раздумий. Она схватила капитана за руку и вынудила снова сесть.
– Хватит. Со своими религиозными разногласиями разберетесь как-нибудь потом, когда не будет дел поважнее. Сейчас я хочу узнать вот что: Рингил, с чего ты взял, что они придут за тобой?
Рингил и Эгар переглянулись.
– Ты ей расскажешь? – спросил он у маджака.
Эгар пожал плечами.
– Мы их видели на берегу. Дважды за ночь. Синее пламя и темный силуэт в центре, следящий за тем, как мы проплываем мимо.
– Может, это что-то другое? – спросил Халган. В двенд он хотел поверить не больше, чем в Такавача. – Отраженный свет в тумане вокруг старьевщика, который отливал в реку? Или какой-то эффект болотных газов. Местные говорят…
– Местные несут полную ерунду, у них работа такая, – ровным голосом произнес Эгар. – Я кручусь на болотах почти месяц и ни разу не видел того, что увидел прошлой ночью. И, Арчет, это в любом случае совпадает с тем, что ты рассказала нам про Хангсет. Синий мерцающий свет, темные фигуры.
– Они так приходят из Серых Краев и Олдрейнских болот. – Рингил устало потер глаз. После ночи в плывущем по течению ялике мышцы одеревенели, и он не чувствовал себя отдохнувшим. – Насколько я могу судить, кое-где они могут это делать без своей аспектной бури, но таких местечек мало. Одно из них явно расположено в сердце болота, там, где лежит кириатское оружие. Возможно, все как-то связано с глирштовыми статуями, о которых вы рассказываете. Не знаю. Я могу лишь сказать, что Ситлоу появился в подвале Терипа Хейла так легко, словно взял и открыл дверь в стене.
– Но это случилось ночью.
– Верно. И, сдается мне, тут легенды тоже правы. Двендам не по нраву солнечный свет. Большую часть времени на Олдрейнских болотах было темно или сумеречно. Один раз мы попали в место, где в небе висело подобие солнца, почти выгоревшее. Как тень самого себя. Если двенды пришли оттуда, это объясняет, почему они не выносят яркого света. И этот пиратский налет на Хангсет, о котором вы говорили – кажется, я общался с одним из двенд, которые в нем участвовали, по имени Пелмараг. Он объяснил мне, что они ушли задолго до рассвета, потому что не хотели жариться под палящим солнцем. «Всего-то через пару часов должно было взойти это ваше дрянное солнце», – так он сказал.
– Значит, в Эннишмине им зашибись как удобно, – проворчал Эгар. – С того самого дня, как прибыл сюда, я видел солнце, наверное, раза два.