Время Бусово (Пахомов) - страница 5

Девушка вмиг притихла, даже как-то сжалась, постаравшись стать меньше и незаметней. Потом тихонько шмыгнула в дальний угол за спины товарок, подальше с глаз ведуньи: а то, не ровен час, и, правда, в страшную лягушку превратит, с холодной пупырчатой кожей. Ведуньи, они такие, все могут…

— Знаю я вас, бестолковых, — без особой жесткости в голосе, скоре для того, чтобы поддержать разговор, ворчала старая ведунья, — вам только дай волю, только не досмотри за вами — враз все перевернете да перепортите.

Молодые женщины и девушки, находившиеся в комнате княжны, в знак согласия с ведуньей опустили долу глаза.

— Ты же, Зоринка, — оставила она на время в покое княжескую прислугу, — глазами по стенам княжеской светлицы не шарь, больше к моему действу приглядывайся, да запоминай. А то призовет меня к себе Щур, и не кому будет дитяток у баб принимать. Мать твоя пустоцветом уродилась: ни украсть, ни покараулить. Одно радует, что воительницей знатной стала. В стрельбе из лука, в скачках на коне, во владении копь-ем и мечом, не каждый мужчина за ней угонится. А знахарским делам, врачеванию, боги ее не уподобили. Пустоцвет. Вот опять ушла с сар-матскими конниками в земли греков аль ромеев, — кто их там разберет, — на далекую реку Дунавей — жива ли еще, или уже головушку свою буйную на сыру землю сложила, неизвестно. — Бабка тихонько вздох-нула, видно, как ни бранила она свою дочь, но переживала за нее. — Так что одна надежда, внучка, на тебя… на тебя, мое золотко…

— Да я, бабушка, и так стараюсь, все запоминаю… Вот только мо-литовку, которую ты про себя шепчешь, не знаю. А так — все запомни-ла… все смогу.

— Молитве заветной научу. Еще успеется…

— Спасибо, бабушка, я буду стараться, — порадовала Зоринка ста-руху, единственную кормилицу в семье, добывающую себе и ей хлеб насущный тайными знаниями и врачеванием путем заговоров и настоев трав не только людей, но и домашних животных. Отца Зоринка не пом-нила — погиб он при очередном набеге асов. Мать Воислава почти все-гда была в походах и дома появлялась редко, да и то на день-другой. Материнских ласк к Зоринке особо не высказывала, видно огрубела сердцем в сечах и битвах. Прижмет к себе, поцелует в макушку, погла-дит огрубелыми, похожими скорее на мужские, чем на женские, ладо-нями… И снова в поход, неприступная и чужая в темной железной бро-не и таком же шлеме, из-под которого на плечи только поседевшие во-лосы вместо плаща сбегают, словно броня укрыла не только ее тело, но и душу от всего мира, в том числе и от близких ей людей. Так что бабка Родислава для нее была самым близким и единственно родным челове-ком, кормильцем и защитником. И она свою бабку не просто любила, но и обожала, и уважала, и старалась во всем угодить.