— Кто это? Кто там? — закричал Исаев в продушину.
— К Порфирию Исаеву мы! Из Томска! — послышалось из-за стены.
Дрожа от страха, Порфирий Игнатьевич вышел на крыльцо, прячась за толстой резной стойкой, крикнул:
— Эй, кто там? Отзовись-ка!
Собаки почуяли хозяина, перестали лаять и только рычали.
— Порфирий Игнатьич, открой. Из Томска мы, к твоим гостям приехали.
— К каким гостям? — Со страху Исаев забыл о своих гостях на заимке.
— К тем, которые весной прибыли.
— Ну-ну, сейчас открою.
Порфирий Игнатьевич спустился с крыльца, осторожно подошел к воротам, но открывать их не спешил, опасаясь все-таки какого-нибудь подвоха. Ночь стояла темная, но светил месяц, и, когда облака расходились, его молочно-голубоватый свет пронизывал темноту. В калитке у Порфирия Игнатьевича на всякий случай была выдвижная потайная дощечка. Он чуть поднял ее и увидел прямо перед собой двух рослых мужчин. Они были в сапогах, в брюках галифе с кожаными леями, в полувоенных куртках, в кепках. Порфирий Игнатьевич осмотрел их и раз и два и, осенив себя крестным знамением, открыл калитку.
— Не взыщи, Исаев. Самую злую твою собаку я отправил на тот свет. В ногу мне вцепилась, — смело подходя к хозяину, сказал один из приехавших. Он протянул руку, назвался: — Касьянов. Здорово, Порфирий Игнатьич.
Второй приезжий оказался мрачным и молчаливым. Он сунул Исаеву руку и не назвал даже своей фамилии.
— Он Звонарев, — представил его тот, который назвался Касьяновым.
Порфирий Игнатьевич потоптался, нерешительно произнес:
— Так, значит, один Касьянов, другой Звонарев. А кто вы по званию — по должности будете?
— Кто мы будем? Послушай. Я начальник северного отдела губпотребсоюза, Звонарев — инспектор этого отдела. Прибыли мы на Васюган для организации факторий потребительской кооперации.
— Вот оно какое дело, — недоуменно протянул Порфирий Игнатьевич.
Касьянов уловил это недоумение и сейчас же его рассеял:
— Ну, сам понимаешь, это официально. А на самом деле все обстоит иначе: я полковник Фиалков, начальник разведки подпольного губернского штаба по свержению советской власти. Звонарев — полковник Сновецкий — начальник оперативной части этого штаба. Прошу любить и жаловать!
Исаев от удивления причмокнул языком.
— Большие чины пожаловали! Проходите, ваши высокоблагородия. Мой дом — ваш дом.
— А в доме посторонние есть? — строго спросил Касьянов.
— Никого.
— А кто живет из своих?
— Жена и внучка-малолетка. Спят уже.
— А где разместил наших офицеров?
— На заимке, поблизости отсюда.
— Веди.
Порфирий Игнатьевич пошел впереди, на середине двора опасливо оглянулся, подумал: «А вдруг все обман и никакие они не полковники, а самые неподдельные коммунары?» Испуг продолжался одно мгновение. «А зачем коммунарам прятаться? Явился же тогда Бастрыков открыто и просто», — успокоил себя Порфирий Игнатьевич.