— Эй, человечье отродье! Ты что тут шумишь, все спят! — Дальше на бедного вице-канцлера обрушился шквал отборнейшей ругани на вполне понятном ему языке.
Герцог успел оценить уровень раздражения собеседника, но все же не верил, что ситуация может плохо для него обернуться. Эти собаки, их всех можно купить и запугать, а вот отчистить с теплого, расшитого золотой нитью дублета эту грязь…
— Не будете ли так любезны указать мне путь к постоялому двору «Собачья голова»? — спросил Рууд, будто испытывая уступчивость скрытого во тьме собеседника.
В ответ он получил мощный удар по затылку. Герцог зашатался, но устоял на ногах. К нему подскочили сразу четверо. В троих легко было узнать гноллов, последний был то ли гоблином, то ли орком. Рууд с неожиданной резвостью отпрянул, выхватил меч. В руках гоблина появился охотничий нож, у гноллов — кистени и дубинка.
Через полминуты вице-канцлер понял, что дела его плохи. Он не потерял всех навыков владения оружием, привитых ему с детства, как и любому знатному юноше в Эрафии, но все-таки он ни разу за свою жизнь не дрался по-настоящему. Если не считать юношеских вылазок в Лордарон, когда в любой стычке его всегда успевали прикрыть телохранители отца. Рууд заколол одного гнолла, перерубил дубину другого, но когда на него наскочил гоблин, его собственное оружие, к ужасу герцога, застряло в куче мусора, намертво войдя в какую-то деревяшку. Он тут же получил удар кистенем в плечо, разодравший кожаный полупанцирь, драгоценная парча дублета пошла кровавыми лоскутами. Рууд отступил к стене. Мысли герцога путались: этого просто не может быть, с ним — нет, никогда… Погибнуть или получить серьезные раны здесь, в этой помойке, из-за того что перебудил банду каких-то уличных воров? Он нащупал кинжал, скрытый в рукаве. В сапоге были метательные ножи.
Еще у него есть стаах, жертвовать им — недопустимая роскошь, но жизнь все-таки была дороже. Попади горсть этого порошка в лицо противнику, и он надолго лишится чувств, а может и умереть.
И из-за горы мусора появился человек, чья внешность никак не вязалась с окружающей обстановкой. Это был высокий, статный мужчина пяти с половиной футов ростом. Его парчовые и шелковые одежды каким-то чудесным образом оставались чистыми даже в этом царстве грязи. По острой, незакругляющейся форме ушных раковин канцлер понял — это авлийский эльф.
Гоблин и уцелевшие гноллы отступили, пропуская вперед, видимо, находившегося с ними в сговоре эльфа. «Так это не просто разбой и хамство — дела куда хуже», — осознал Рууд. Не мешкая, припав на колено, будто в поклоне, он выхватил из-за голенища нож и метнул его прямо в грудь эльфу. Тот то ли не сумел, то ли не стал уворачиваться. Нож попал ему в красиво вышитый золотой пряжей камзол, под которым на груди проглядывал тонкий серебристый доспех. Раздался звон, и оружие отскочило назад. По спине вице-канцлера пробежал холодок. Ему на самом деле стало страшно.