Я осознал присутствие Элизабет Вильямс, только когда она буквально закричала мне в ухо. Она подвинула стул, села рядом. Я решил выслушать ее, но Красный Ангел где-то в уголке моего сознания не давал мне покоя…
— Франк… Я… Что сказать? Я… думала, это всего лишь легенда… Никогда не было доказано, что это действительно существует… А сегодня у нас есть доказательство… Боже…
— Вы о чем?
— О «snuff film». Об этих убийствах, заснятых на видео, чтобы удовлетворить фантазмы влиятельных людей…
Страшные картины перед моими глазами. Моя жена, замурованная в гробу с разлагающейся плотью животных… Видя, что я не реагирую, Вильямс продолжала:
— Я… я уже и не знаю, в каком направлении продолжать поиски… Наш убийца возникает в двух совершенно разных измерениях. Сначала он воспроизводит преступления отца Михаэлиса, что поначалу наводит нас на мысль о том, что это фанатик, принимающий себя за святого, которому поручено вершить Божий суд. Затем есть другой аспект, аспект «snuff movie», необходимость продавать убийства, способ… зарабатывать деньги… А если с самого начала его только это и интересовало: деньги? Тогда мы оказываемся очень далеко от Красного Ангела, от этих демонов, так? Я… я провалилась, Франк! Все мои построения рухнули! Я всего лишь направила нас по ложному пути…
— Вы сделали все, что могли, Элизабет. Что бы вы там ни думали, вы нам очень помогли…
— На этом, комиссар, моя роль заканчивается. Мне дали понять, что в моих услугах больше не нуждаются. Еще пару дней я поработаю, а потом меня сменит Торнтон…
— Но…
— Тсс… Я вернусь во Флориду… к своему прекрасному озеру, чтобы приятно проводить там время… Когда я буду готова, я вернусь… И снова буду преследовать преступников, как вы…
— Я больше не буду преследовать преступников, Элизабет… Я больше не могу… Я… я пока не знаю, чем все это закончится… Плохо, конечно, очень плохо…
— Не говорите так, комиссар! Ваша жена жива, хотя вы не знаете, где она! Зацепитесь за ее образ и боритесь, боритесь!
— Наверное, уже нет… Он убил ее. Я это чувствую…
Я увидел, как зрачки Элизабет расплылись по белку, словно нефтяное пятно, а потом снова сузились до булавочной головки.
— Нет, я знаю, что она жива. Я… я это чувствую, Франк… Надо, чтобы вы посмотрели диск. Я снова видела сон. Вещий… Вы должны посмотреть!
Я сжал кулаки:
— Я не могу, Элизабет!
— Это единственный способ спасти ее! Может быть, что-то привлечет ваше внимание, именно ваше! Что-то, что ускользнуло от нас! Сделайте это усилие, Шарк, ради любви вашей жены! Чтобы заметить ту грязь, которая порочит жизнь и Бога! Сделайте это, Шарк! Сделайте же!