И вот родственники встречаются, сначала присматриваются друг к другу, здороваются. Кто суровым кивком, кто рукопожатием, а кто-то сразу обнимается или целуется. Потом для приличия берут паузу и, глядя на могильный холм, тяжело вздыхают. Самый нетерпеливый предлагает помянуть. Чтобы по-людски.
Наконец сумки открыты, вынимаются свертки, кульки, емкости, пакетики, и на газету кладутся крашеные яйца, местами смятые и потрескавшиеся, раскрошившийся кулич, лучок, редиска, огурчики, хлебушек черный, соль в спичечном коробке, бывает, кто-нибудь и курочку прихватит. Последними появляются бутылки беленькой. Иногда и красненькой. Для дам. Обычно угрызения совести начинаются после третьего стакана. Вдруг резко вспоминается, что и правда не навещали годами старушку, даже в больницу не нашли времени зайти проведать. Да все ведь некогда, работа эта проклятая, всё дела другие, неотложные…
— Да что тут говорить!..
— Эх, все тут будем!..
— Ой, типун тебе на язык!..
И пусть нам объясняют, что на Пасху надо быть не на кладбище, а в храме, с молитвой, и уж если ты пришел проведать могилку, вести себя там надо по-христиански, не устраивать на погосте пикник, но не вздумайте сказать это кладбищенскому человеку. За такие слова можете от него запросто по горбу лопатой получить.
Потому что, когда к тебе в будку вламывается семейство из пятнадцати человек, когда, толкаясь и пытаясь перекричать друг друга, они просят сделать на могилке все честь по чести, потом, сбиваясь и путаясь, перечисляют, что именно, и по мере перечисления входят во вкус, заказывая все более дорогой камень, все более длинный и проникновенный текст на нем, все более короткие сроки, а дальше начинают по очереди метать деньги — причем каждый следующий пытается перебить ставку предыдущего — и, уходя, оставляют на верстаке гору мятых купюр, становится понятно: такое возможно лишь по пьяной лавочке. Нет чтоб при жизни бабушки на малую толику этой суммы лекарств ей купить. Глядишь — до сих пор скрипела бы старушка.
Именно с этого дня начинается сезон. Он продлится до октябрьских дождей, после чего кладбище резко опустеет, а с первыми морозами и вовсе уснет. До следующей Пасхи.
В пасхальное воскресенье мы с Серегой прибыли на кладбище рано, в шесть с копейками. Людей уже хватало, по всему бескрайнему полю копошились фигурки. Многие кладбищенские оставались тут с ночи, дабы не проспать первого клиента. Подъезжали машины, автобусы, пахло дымом мангалов, играла музыка, народ прибывал.
А ведь раньше не было такого, лишь недавно началось. С тех самых пор, как Горбачев разрешил празднование тысячелетия крещения Руси, дав тем самым отмашку религиозному ренессансу. Правда, и раньше в церквах крестили детей, к восьмидесятым все активнее, и за это уже не наказывали по партийной линии, но прихожанами были в основном старички и старушки, для молодых православие было скорее модной фрондой, чем верой.