— С виду все не так плохо, — говорит Найлз.
— А где садовые ворота?
— Ветер унес, — спокойно поясняет Найлз. — Ключи у тебя есть?
Я подаю ему ключ, и он открывает дверь в дом. Входим. Все осталось, как было. Мой дом устоял перед «Хьюго». Разве что с крыши сорвало несколько черепиц и залило чердак да кое-где разбились окна. Но в целом мой дом уцелел после жесточайшего урагана и вышел из него почти невредимым. Я плачу, но слезы снова не приносят мне облегчения.
— Сними одежду, Жаба, — говорит Найлз.
— Зачем?
— Она вся в грязи.
Найлз находит несколько полотенец и пару кусков мыла в ванной, а в туалете кроссовки.
Надев их, он выходит на задний двор, к бассейну, который полон свежей воды. Он споласкивает себя с головы до ног, потом основательно намыливается. Я следую его примеру. Волосы напоминают птичье гнездо. Солнце заливает мой опустошенный сад. Отмывшись и вытираясь на ходу, иду к пруду с карпами. Оплакиваю их смерть и тут — о чудо! — замечаю троих счастливчиков, которые пережили ураган. Они поднялись со дна и поблескивают золотистой чешуей, сообщая о своем чудесном спасении.
— Ну, мне нужно идти на работу, — говорю я.
— Конечно нужно. Но не в таком же виде.
Смеемся, поглядев друг на друга, — оба стоим голышом. Смеемся долго, пока наш смех не начинает походить на те звуки, которые чаще можно слышать в доме умалишенных, чем в саду чарлстонца.
Одевшись, бреду по разрушенной Кинг-стрит, переступаю через обломки стекла, уворачиваюсь, как от змей, от оборванных проводов. Перебираюсь через стволы поваленных деревьев. Полицейский останавливает меня и говорит, что может пристрелить на месте как мародера. Я хохочу, второй раз за это утро, и показываю ему сильно подмоченное удостоверение журналиста.
— Вы Лео Кинг, тот самый, — удивляется он. — Подумать только. А я сержант Таунсенд.
— Вы не окажете мне услугу?
— Не окажу. Я на дежурстве. Вы, может, не слыхали. У нас тут ночью прошел ураган.
Говорю полицейскому, что я близкий друг Айка Джефферсона и мне нужно ему кое-что сообщить. Прошу передать Айку, что Найлзу нужно помочь с перевозкой стариков из его дома в мой, а потом доставить их в горы.
— Какое дело шефу полиции до этой фигни? У него и так забот полные штаны, — отвечает сержант Таунсенд.
— Это касается его родителей и детей в том числе. Разве Айк не отдавал приказа об аресте мародеров?
— Как же! Тюрьма забита под завязку. Он приказал разбираться с мародерами прямо на месте.
— Узнаю своего друга. Ваше имя, сержант Таунсенд, будет в завтрашней газете.
Айк присылает к дому Найлза пикап, в который погружаются все, за исключением Молли и меня. Найлз недоволен тем, что Молли остается, он считает, что ей здесь нечего делать, пока Национальная гвардия не расчистит завалы и не восстановит энергоснабжение. Дом Ратлиджей и ее собственный повреждены так сильно, что без бригады строителей их не восстановить. Но Молли неколебима, как скала. Она твердо решила остаться и, немало удивив меня, заявляет: